Глеб Скороходов. Пять вечеров с Марлен Дитрих

Другие цитаты по теме

... когда Морису Шевалье стукнуло если не сто, то уж никак не меньше восьмидесяти, он приехал на гастроли в Москву. Единственный концерт в зале Чайковского в присутствии посла Франции вызвал аншлаг. Люди пришли на легенду французского шансона.

В неизменном канотье он стоял у рояля, излучая улыбки и напевая свои симпатичные песенки очень артистично и с национальным шармом. Клянусь, песенки эти были понятны каждому. Но перед исполнением очередной из них появлялась переводчица и каменным голосом сообщала содержание, иной раз так кратко, что публика весело смеялась. Но когда Шевалье вдруг произнес имя Марлен Дитрих, в зале вспыхнули аплодисменты. Но каменный голос все же пояснил: – В этой песне идет речь о большой любви господина Шевалье к известной звезде американского кино. И Шевалье запел с такой теплотой и грустной улыбкой, что и без объяснений стало ясно – воспоминания не умирают.

По моим песням можно написать биографию, даже не смотря ни одной моей ленты.

Если актер произнес хотя бы три шекспировские фразы, он законно может считать себя не любителем, а профессионалом!

Если актер произнес хотя бы три шекспировские фразы, он законно может считать себя не любителем, а профессионалом!

Выпейте немного виски и запомните: обрывать продолжение надо так же быстро, каким было сближение. Во всяком случае, раньше, чем это придет в голову партнеру. Особенно, если вы хотите расстаться друзьями. И остаться ими.

Для меня кино это не профессия, это — моя жизнь, и каждый фильм для меня — поступок.

Он думал, что он законченный актер, а оказалось, он конченый актеришко.

Всё, с меня хватит Борна. Разве что мюзикл — на это я согласен. Ну или порно. Борну необходимо какое-то жанровое разнообразие.

На свете не так много режиссёров, которым удалось снять пятнадцать полнометражных фильмов. Я это сделал. Но счастье в ином: мне повезло снимать лишь то, что сам хотел. Это немыслимая удача, фантастическая!

Нельзя назвать себя режиссером в 18 лет. Просто потому, что нет у тебя пока никакого жизненного опыта. Ни травм расставаний, ни опыта рефлексий, ни фундаментальных разочарований, нет пока ничего; твой язык покуда заимствованный; ты можешь, вдохновлённый кем-то, повторять его стиль, пересказывать похожие истории, имитируя почерк кумира; восхищаться кем-то – а это происходит с любым будущим художником. Все поэты ловили себя на том, что начинали, подражая Цветаевой, Бродскому или кому ещё, однако повзрослев, набив руку, а значит, и «набив шишки», получив образование не только за студенческой скамьёй, но и в самой жизни, следует осознать, что ты не эпигон или симулякр, что необходимо создавать собственное пространство — своё, незаимствованное. А это и есть самое ценное, но и требующее отваги. Отвага предполагает, что ты не боишься явить себя самого. А готовность проявить такую отвагу свидетельствует о том, что есть что явить.