У отца было довольно смутное представление о политике. Он в ней не очень разбирался и считал, что актер не должен быть ангажированным человеком. «Какие жалкие люди эти политики, только и думающие о власти! — говорил он — Они не замечают окружающей их красоты: лилий, роз, бабочек…»
В роль входишь лишь на сцене театра, играя каждый вечер, при поддержке зрителей. Они руководят мною, направляя мои реакции в сторону обыкновенного безумия.
Отец представлял себе карьеру как дом, чтобы попасть в который надо подняться по лестнице, на каждой площадке останавливаясь передохнуть.
... я заметил, что его ум напоминает огромную исследовательскую лабораторию. Не было ни одного спектакля, в котором он бы не находил новый взгляд, жест, выражение лица, а то и целый импровизированный скетч.
— Представляешь, Микаччи застрелили в его же клубе.
— Сегодня?
— Да, пару часов назад. Информацию получили в мое дежурство. Искал тебя, чтобы сообщить.
— Интересно, и кому же было выгодно устранить Микаччи? Есть предположения?
— Похоже, что свои. Черт разберет эти бандитские разборки, сейчас начнется передел.
— Может, это было политическое убийство? Сейчас во всем виновата эта политика.
Политика не обсуждается в ток-шоу. У нас нет причин здесь находиться. Наш голос — это наши действия.
Иран, Куба, Венесуэла — все это крошечные страны по сравнению с Советским Союзом. Они не представляют для нас такой угрозы, какую представлял Советский Союз. И тем не менее мы готовы были вести переговоры с Советским Союзом даже тогда, когда нам говорили: «Да мы вас с лица земли сотрем».
Нет смысла покупать политика до выборов — неизвестно, придет он к власти или нет. Выгодней приобретать уже действующих.
Обычно Киви был бодрым и энергичным. Он достиг своего высокого положения и большого заработка тем, что бодро и энергично всаживал нож в спину многим своим сослуживцам. В банковском деле это сочетание энергичности и предательства называется политической смекалкой.
Cлайд с цитатой