— Должно быть, Ад — очень интересное место, — впечатленно протянула я.
— Не для тебя.
— Почему это?
Диз помедлил с ответом.
— Потому что он прекрасен и удивителен. Поразителен, на самом деле. Полон чудес… и чудовищ. И он ни за что не покажет тебе последних, пока не убедится, что ты от него никуда уже не денешься. Он опасен, потому что с ним легко забыть, что красота и жестокость всегда идут рука об руку.
— Я война, а не ярость, — напомнил он мне.
— А есть разница?
— Есть. Ярость всегда проигрывает.
— А-а, — в его глазах забрезжило понимание, — ты не англоязычная.
— Россия, — призналась я.
— Россия? Водка, балалайка, медведи?
Парень решил блеснуть эрудицией. Зря.
— Не забудь еще матрешек и клюкву, — посоветовала я сквозь зубы.
Почему у всех одна и та же реакция? Пьяные медведи в ушанках танцуют балет на вечно заснеженных улицах. Тьфу.
Любить Елизавету Тюдор означает всегда хотеть большего, чем возможно получить. Вечно пребывать между раем и адом, тоскуя о недостижимом. И в этом смысле мне было жаль Роберта Дадли. Образ Елизаветы, запечатленный в его сердце, манил его в рай, но цепями плоти он был прикован к вратам ада.
В её улыбке — солнца свет.
Малейшим жестом, негой взгляда
Блаженство рая, муки ада
Сулит она душе моей.
Говорят, сатана носит ад в своем сердце; то же можно было сказать и о мистере Меркаптане: где бы он ни находился, это был Париж.
Твои корона и трон ждут тебя. Госпожа Пандемония, Дева Теней, приветствуйте королеву — Сабрину Светоносную!
We were the Kings and Queens of promise
We were the victims of ourselves
Maybe the Children of a lesser God
Between Heaven and Hell
Heaven and Hell
Cлайд с цитатой