не знать, чего он хочет, вполне, по сути, естественно. Мы никогда не можем знать, чего мы должны хотеть, ибо проживаем одну-единственную жизнь и не можем ни сравнить её со своими предыдущими жизнями, ни исправить её в жизнях последующих.
Если человек вкладывает в то, что он делает, своё стремление, желание, эта вещь, в конце концов, оживает.
Человеческая жизнь свершается лишь однажды, и потому мы никогда не сможем определить, какое из наших решений было правильным, а какое — ложным. В данной ситуации мы могли решить только один-единственный раз, и нам не дано никакой второй, третьей, четвертой жизни, чтобы иметь возможность сопоставить различные решения. В этом смысле история подобна индивидуальной жизни.
Почему-то многие люди (не только дамы – это свойство обоих полов) считают, что их роль в жизни сводится только к немедленному оглашению желаемого… И все. Что будет дальше, их принципиально не волнует, а то, что желание будет немедленно исполнено в ожидаемой ими форме, подразумевается само собой.
Люди во все времена считали, будто все страшное уже произошло до них, либо будет после них. Никто не хочет допускать мысль, что плохие события не станут спрашивать нашего желания и уж тем более не поинтересуются, готовы ли мы принять весь ужас ситуации.
Человеческая жизнь свершается лишь однажды, и потому мы никогда не сможем определить, какое из наших решений было правильным, а какое — ложным. В данной ситуации мы могли решить только один-единственный раз, и нам не дано никакой второй, третьей, четвертой жизни, чтобы иметь возможность сопоставить различные решения. В этом смысле история подобна индивидуальной жизни.
Надо быть человеком. Куда бы ни занесла тебя жизнь, какие бы вензеля она ни выписывала, надо оставаться человеком. Иногда даже вопреки своим желаниям.
Реальность для современного человека – материк, всё менее и менее посещаемый и, кстати, заслуженно нелюбимый.
Даже если вы фотографируете кактусы — это ваша жизнь. Если же вы живёте только ради мужа — это не ваша жизнь.
Но не становится ли событие тем значительнее и исключительнее, чем большее число случайностей приводит к нему? Лишь случайность может предстать перед нами как послание. Все, что происходит по необходимости, что ожидаемо, что повторяется всякий день, то немо. Лишь случайность о чем-то говорит нам. Мы стремимся прочесть ее, как читают цыганки по узорам, начертанным кофейной гущей на дне чашки.
Нам всем нужно, чтобы на нас кто-то смотрел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взглядом мы хотим жить.
Первая категория мечтает о взгляде бесконечного множества анонимных глаз, иными словами — о взгляде публики…
Вторую категорию составляют те, кому жизненно необходимы взгляды многих знакомых глаз…
Затем существует третья категория: это те, кому нужно быть на глазах любимого человека…
И есть ещё четвёртая, редчайшая, категория; эти живут под воображаемым взглядом отсутствующих людей. Это мечтатели.
Cлайд с цитатой