Всякое множество тем или иным образом причастно единому.
Совершенное общество, «совершенное государство» это — вещи, которые могут существовать только в фантазии.
Всякое множество тем или иным образом причастно единому.
Совершенное общество, «совершенное государство» это — вещи, которые могут существовать только в фантазии.
Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и третью очередь совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых.
Все способное производить превосходит природу производимого.
У нас в руках три средства познания: авторитет, мышление и опыт.
Чего не желаешь себе, того не делай другим.
Природа ценит отвагу. Решись — и в ответ на твою решимость природа сотрёт непреодолимые преграды. Мечтай о несбыточном — и мир перестанет тебя подавлять, он будет тебя возносить. В этом весь фокус. Именно это все учителя и философы, стоившие чего-то, прикоснувшиеся к алхимическому золоту, — именно это они поняли. Это шаманский танец у водопада. Это путь к волшебству. Броситься в неизвестность и выяснить, что там — мягкая перина.
Насколько противоестественно человеческое общество по сравнению с природой. Там выживают сильнейшие и достойнейшие; всё слабое, хилое, робкое обречено на вымирание. В Севастополе же происходило ровно обратное. Лучшие мужчины — храбрые, стойкие, дееспособные — каждодневно гибли на бастионах. Зато самые никчемные, не способные ни на что, кроме интриганства и воровства, множились и процветали.
Как же иначе!? А мир совсем не ужасен! Он просто полон абсолютных, совершенных, конченных глупцов!
Брак установлен обычаями людей, а не законами природы. Мужчина уговаривает, женщина соглашается — вот и всё, что от природы.
Мы создали мир, который сами уже не понимаем. Здесь интуиция больше не является надежным компасом. Мир, насыщенный сложностями, нестабилен. Мы пытаемся сориентироваться в нем с помощью мозга, который был сформирован для решения других задач — для задач каменного века. У эволюции не было возможности приспособить наш мозг к резкому скачку в цивилизационном развитии. В то время как внешний мир за последние десять тысяч лет радикально изменился, наше «программное обеспечение», как и «жесткий диск», остались такими же, как во времена, когда вокруг резвились мамонты.