Нил Гейман. Сыновья Ананси

Другие цитаты по теме

У нас тяжелое сердце. Печаль покрыла нас, как пыльца в сезон сенной лихорадки. Тьма — наш удел, а несчастье — единственный попутчик.

— Есть три и только три вещи, способные усмирить боль, какую испытываешь при мысли о смерти,  — сказал Паук.  — Это вино, женщины и песни.

—  Курица в карри тоже неплохо,  — заметил Толстый Чарли, но никто его не слушал.

Как почти все на свете, эта история началась с песни. ... Их спели.

— Ты заявился в мою жизнь. Ты разозлил моего начальника и натравил на меня полицию. Ты целовал мою девушку. Ты испоганил мне жизнь.

— Погоди, — прервал его Паук. — На мой взгляд, с последним ты и сам прекрасно справлялся.

Людей всегда тянуло к великим историям, уводящим в мечту. Так они наделяли свой мир смыслом.

Существует, как заметил однажды Толстяк Чарли, множество видов тишины.

У могил своя тишина.

У космоса — своя.

У горных вершин — своя.

Есть тишина охоты. Это тишина выслеживания. В такой тишине нечто мягко ступает на когтистых лапах, а под пушистой шкурой перекатываются стальные мускулы. Нечто цвета теней в высокой траве. Нечто, готовое позаботиться, чтобы ты не услышал ничего, что оно не пожелало бы выдать.

Дейзи посмотрела на него с таким выражением, с каким Иисус мог бы посмотреть на человека, который только что сообщил, что у него, кажется, аллергия на хлеб и рыбу, и попросил по-быстрому приготовить ему салат с курицей: в этом взгляде были жалость и почти бесконечное сострадание.

Правду он считал по сути податливой и ранимой, скорее делом мнения, чем фактом.

Я считал, что даже если случится ядерная война, на Земле останутся только радиоактивные тараканы и твоя мама.