Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
Нравится мне здешняя природа и архитектура. Не такая, как в Зореграде, более суровая и лаконичная, но какая изящная, как будто интеллигентная. Посмотри, Семён, клёны и дубы как будто приосанились. Словно не могут себе позволить сгибаться перед туристами. Даже деревья здесь сохраняют достоинство, осанку и простоту. Кажется, у них тоже можно спросить дорогу – и они ответят, а то и проводят.
И падает лента в очерченный круг,
на запад, на север, с востока на юг,
закат возгорается красным огнем,
и темная ночь наступает за днем.
Как в вечности вместе ночь с ясным днем,
так вместе и мы с тобою вдвоем,
как льнет сине море к родючей земле,
так льнешь ты душою и сердцем ко мне.
Как воздухом дышит живая земля,
Так ты мною дышишь, дышу тобой я.
Так было и будет и есть по судьбе,
И слово мое льется кровью в тебе.
И падает лента в очерченный круг,
на запад на север, с востока на юг,
и гром с тишиною послушные мне,
на помощь спешат на яву и во сне.
Есть наслажденье в бездорожных чащах,
Отрада есть на горной крутизне,
Мелодия — в прибое волн кипящих,
И голоса — в пустынной тишине.
Людей люблю — природа ближе мне,
И то чем был, и то, к чему иду я,
Я добываю с ней наедине.
В своей душе весь мир огромный чуя,
Ни скрыть, ни выразить то чувство не могу я.
... От бури не осталось следа, берег блистал, как наточенное лезвие. Гора и небо сияли в жаре, в головокружительной дали; и приподнятый миражем риф плыл по серебряному пруду на полпути к небу...
Собственно говоря, все в природе должно быть обычным, только тогда оно узнаваемо и трогает душу.
Короче, когда ты в лесу, ты становишься частью леса. Весь, без остатка. Попал под дождь — ты часть дождя. Приходит утро — часть утра. Сидишь со мной — становишься частицей меня. Вот так. Если вкратце.
Даже абстрактное научное открытие — это акт агрессии, подобный взлому… Открытие — всегда насилие над природой. Всегда!