Даже что-то действительно важное... Можно и не заметить, если оно прямо у тебя под носом.
Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.
Даже что-то действительно важное... Можно и не заметить, если оно прямо у тебя под носом.
Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.
Может быть, это только иллюзия, но, кажется мне, большинство людей хранит воспоминания о давно минувших днях, гораздо более далеких, чем мы предполагаем; и я верю, что способность наблюдать у многих очень маленьких детей поистине удивительна — так она сильна и так очевидна. Мало того, я думаю, что о большинстве взрослых людей, обладающих этим свойством, можно с уверенностью сказать, что они не приобрели его, но сохранили с детства; как мне обычно случалось подмечать, такие люди отличаются душевной свежестью, добротой и умением радоваться жизни, что также является наследством, которого они не растратили с детских лет.
Ценность денег всегда относительна. Имеет значение нужда в них. Если вы отчаянно нуждаетесь в десяти фунтах, то пятнадцати для вас более чем достаточно. И, наоборот, если вы нуждаетесь в сотне, сорок пять для вас бесполезны. А если вам нужны тысячи, то и несколько сотен окажется мало.
— Я вас не отпускаю.
— Отпустите.
— Вы ведь у нас незаменимый работник.
— Незаменимых у нас, как известно, нет.
Давно не живу планами. Они не всегда сбываются, ведь в них участвуют люди, что срывает любые гарантии. Ничто никогда не идет по плану. Лучше уж импровизация.
... если человек, который без малейших затруднений отыщет себе спутницу жизни на следующий же день после того, как мы расстанемся, хочет быть рядом со мной – то, значит, я чего-то стою. И не «чего-то», а – многого.
Постоянное хождение по краю, реальный шанс в любой миг заглянуть в глаза смерти как нельзя лучше помогают ценить жизнь во всех ее проявлениях.
Мы обычно ценим то, что пришло издалека, и редко обращаем внимание на красоту вокруг нас.
Знаешь, поступки, о которых жалеешь по началу, они единственные, о которых память остаётся. А раз остаётся, значит, они и есть самое ценное.