Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только не захочешь, того может и не быть.
Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только не захочешь, того может и не быть.
У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только не захочешь, того может и не быть.
— Их только в этой реке можно найти. Под водой, в темноте, они светятся. И современная наука не может этого объяснить.
— Должна быть причина.
— Ага. Я считаю, они светятся потому, что им это нравится.
Кому нужна моя жизнь, кроме моей матери, которая сама очень ненадежна? По слабости ли сил, по недостатку ли характера, но дело в том, что я — бесполезный человек, и, убедившись в этом, я полагаю, что я один хозяин над моей жизнию; я еще не настолько разлюбил жизнь, чтобы застрелиться, и уже не люблю ее настолько, чтобы жить на диете, водить себя на помочах, устраивать сильные ощущения и вкусные блюда для того, чтобы продлить на долгое время эту жизнь больничного пациента.
Угасание желания жить есть угасание мировой цивилизации. Это и будет концом света. Иначе говоря, конец света заключен в нас самих.
У каждого человека — своё собственное желание, которое становится частью хранимых им сокровищ и, хоть оно способно и отпугнуть кого-нибудь, обычно привлекает и притягивает того, кто важен этому человеку.