И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга,
Я знаю, с тобой не расстанемся мы!
Мы — память, мы — память,
Мы — звёздная память друг друга!
И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга,
Я знаю, с тобой не расстанемся мы!
Мы — память, мы — память,
Мы — звёздная память друг друга!
Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст,
Мы — эхо, мы — эхо,
Мы — долгое эхо друг друга.
Посидим, помолчим,
Все само пройдет,
И растает гнев, и печаль уйдет.
Посидим, помолчим,
Не нужны слова.
Виноваты мы, а любовь права.
Когда наши войдут в Вашингтон,
Когда сдуются все г*ндоны,
Когда всем взойдет солнце одно,
И не разъ*бется об дно, заходя в океан,
Тогда мы наверно достигнем нирваны...
Из этого не следует, что если дело дойдёт до сексуальных отношений, я откажусь… Пусть даже односторонних!
— Ну и дела, — проговорила мама, входя с площадки в дом и закрывая дверь. — Единственный член семьи, у которого есть нормальные отношения, — социопат.
Старайтесь как можно раньше начинать говорить о сексе со своим партнёром, потому что чем дальше вы заходите в отношения, тем сложнее вам говорить о сексе. Чем раньше, тем лучше; чем больше, тем лучше. Обсуждайте вчерашний секс соседей, ваш вчерашний секс, как ваши друзья могли бы заниматься сексом, обсудите какие-то эротические сюжеты из фильмов. Говорите, говорите, говорите.
Всё лишено смысла, кроме разве что бледного плеча, на которое можно положить голову и закрыть глаза, грызя орехи кешью, и лучше всего – в ванне, наполненной горячей водой.
Просто мне грустно. Очень грустно. И перед тобой неудобно. Я лишь требую от тебя и ничего не даю взамен. Говорю что в голову взбредет, вызываю, таскаю за собой. Но ты — единственный, с кем я могу себе такое позволить.