Видно, придется Магнусу поискать себе другую невесту. Да и все ее прежнее желание выйти за Магнуса было сплошным самообманом — она думала только о Харальде и хотела досадить ему, а чуть не досадила самой себе.
Он, может быть, впервые в жизни одолел самого сильного врага — себя и свой собственный нрав, самолюбивый и неуступчивый. Харальд признал себя побежденным, и это была большая победа, хоть он этого и не понимал.
— Может, останешься?
— Как я останусь? Опять драка будет.
— Захотела бы ты — не было бы драки. Я тебя в жемчужинку превращу и в руке унесу — не заметит никто.
Дарована тихо ахнула, подняла глаза на Светела, восхищенная красотой подарка и силой его любви — женщинами так часто первое принимается за второе!
Я всегда одерживаю победу. Я выну из кувшина белый камешек, даже если там остались одни черные.
Харальд, вынужденный отчаянно бороться за жизнь и честь, задавил в своей душе все то хорошее, что в ней было, ибо доброта и честность делают человека слабым. А он не мог себе позволить быть слабым. И он стал сильным: честолюбивым, самодовольным, упрямым и бессовестным, изобретательным, вероломным, коварным и не имеющим никаких правил, никаких заповедей, кроме собственной выгоды.
Все нашел… и славу, и добра нажил. Только совесть, видно, где-то за морями обронил, а теперь и подобрал бы — да не ведает где.
— А ты, сестра, непроста… Ты хочешь, чтобы я твоего… Свиновича к его варяжским богам отправил?
— Мертвый он нам всем гораздо удобнее, чем живым
Он не вполне понимал сам, нравится ли ему эта девушка, и, пытаясь это решить, думал о ней довольно часто. Поначалу она показалась ему не особенно красивой, но привлекла необычностью своих повадок; она раздражала, задевала, лишала покоя, приковывала взгляд и мысли, и теперь он уже не придавал значения тому, красива ли она.
— Чего ты хочешь?
— Пожелать тебе хорошего сна.
- Ничего себе! Вломился, разбудил, а теперь хорошего сна желает!
Cлайд с цитатой