Ни одно «да» у нас не длится более двух часов.
Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?
Ни одно «да» у нас не длится более двух часов.
Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?
Как море, что иногда с рокотом вздымается и волнами о берега бъется, но позже, утихая, всегда возвращается в самое себя, так и сердце человеческое, взметнувшись в любови, ударяет в берег, а после к себе самому уходит...
Никогда не выступай против тех, кто хуже тебя. С такими тебе не справиться. Такие всегда сильнее. Если уж ты и должен против кого-то выступить, то пусть это будет тот, кто лучше тебя. Такой с тобой не справится, такие не умеют побеждать тех, кто хуже их.
Никогда не выступай против тех, кто хуже тебя. С такими тебе не справиться. Такие всегда сильнее. Если уж ты и должен против кого-то выступить, то пусть это будет тот, кто лучше тебя. Такой с тобой не справится, такие не умеют побеждать тех, кто хуже их.
Поцелуи похожи на любовные письма. Их можно прочесть, а можно выбросить непрочитанными. Поцелуй может означать — «здравствуй»! Или «спокойной ночи», или «прощай», или «доброе утро»! Он может означать «до свидания», может нести предательство и смерть или болезнь, сказать «добро пожаловать», «вспоминай меня» или «счастливого пути»! ... Через поцелуй одно наше тело переходит в наше другое тело.
Чтобы делать из себя музыку — надо внутренне соглашаться с тем, что принадлежишь этому миру. Что ты — малая часть прекрасного непостижимого целого, которое будет сейчас литься через тебя — сколько сможешь пропустить, и ещё — через край. А если такого согласия нет, будешь фальшивить. И дело, как ты понимаешь, не в технических огрехах.