Хреновато тут у вас. И ревматизма, видать, хватает.
Ну и ездовые у тебя, Цветаев... Как тараканы беременные...
Хреновато тут у вас. И ревматизма, видать, хватает.
— Чем закусываете?
— «Вторым фронтом», товарищ генерал.
— Чем, чем?
— Да вот — тушёнка американская, мы её тут, промеж себя, «вторым фронтом» прозвали. Скоро ли они его откроют, товарищ генерал?
— А сами не справитесь?
— Сами-то справимся, только у нас в деревне говорят: «Кто последний в драку влезает, тот потом больше всех и привирает».
— Отправляясь на встречу с Князем тьмы, не очень вежливо брать с собой освященные предметы, — заметил демон.
— А тыкать в лицо пистолетом, когда пришел нанимать на работу, — это вежливо? — фыркнула я.
Я как рассуждаю, вот кто Россию полюбил, кто ей верно служит, вот тот русский. Вот Лефорт, Ганнибал, вот они-то русские, а вот Алексашка, твой, Меньшиков, да, вот он был русский, когда на Неве и Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона — так в басурманы и перекинулся!
Развод!
Прощай, вялый секс раз в год!
Развод!
Никаких больше трезвых суббот!
Ты называла меня: «Жалкий, никчемный урод!»
Теперь наслаждайся свободой, ведь скоро развод.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.