Обычные люди, слишком озабоченные собственным несовершенством, чтобы замечать чьё-то ещё.
Обычные люди, слишком озабоченные собственным несовершенством, чтобы замечать чьё-то ещё.
Обычные люди, слишком озабоченные собственным несовершенством, чтобы замечать чьё-то ещё.
Обычные люди, слишком озабоченные собственным несовершенством, чтобы замечать чьё-то ещё.
Я когда-то собиралась стать лидером группы поддержки, — сказала я. — До того, как решила просто отправиться ко всем чертям.
На кого бы он ни смотрел, во взгляде читается вопрос: Ты тупой или мудак? – он просто не представляет, что на свете бывают люди, не относящиеся ни к той, ни к другой категории.
Мы рассчитывали на другую любовь, ту, что поймёт и простит наши слабости, не вынуждая нас расставаться с мифом о собственной незаурядности.
Если бы я мог, я полными пригоршнями начерпал бы музыки из воздуха и напихал её себе в рот.
Другого человека легко недооценить. И так же легко завысить оценку. Штука в том, чтобы выбрать верную точку между двумя этими крайностями.
— Но разве вы не думаете, — настаиваю я, — что лучше недолго быть невероятно счастливым, даже если потом это теряешь, чем жить долго и не испытать подобного?
Глупые люди. Мы бьем в котлы, заставляя танцевать медведей, а хотели бы растрогать звезды.