Януш Леон Вишневский. Зачем нужны мужчины?

Другие цитаты по теме

Она ребенка душой укроет

И пусть морозно от злого люда,

Она любовью крепит родное,

И верой в Бога навеет чудо.

Семье в защиту найдет молитву,

И нежным сердцем дитя согреет,

И если нужно, вступает в битву,

Себя ни капельки не жалея.

И будут жизни они учиться,

Когда серьезно, когда играя,

И даже небом стает орлица,

Судьбу орленка оберегая.

Для хорошего развития ребенку нужна требовательная любовь отца и нежная, ласковая любовь матери.

Именно потому матери больше, чем отцы, любят своих детей: они прекрасно чувствуют в детях больше своего, чем отцы. По названной причине, сдается, и мы более привязаны к матери, нежели к отцу, и, по-видимому, отца мы почитаем, но только мать по-настоящему любим.

Знаете, говорят, главное, что может сделать отец для своих детей – это любить их мать. А главное, что может мать дать своим детям – это быть счастливой. В этой, казалось бы, эгоистичной фразе заключен на самом деле огромный смысл. Только счастливая мама может дать своим детям пример того, КАК быть счастливыми. И только любящий папа может сделать счастливой маму. И вот в этом круговороте любви, в этом поле любви и счастья дети тоже имеют возможность расти счастливыми.

Дух Святой очень похож на мать, на мать милую, родную. Мать любит дитя своё и жалеет его, так и Дух Святой — жалеет нас, прощает, исцеляет и вразумляет, и радует, а познаётся Дух Святой во смиренной молитве.

Счастливая доля единственного ребёнка: неважно, сколько ему лет, в кровати родителей всегда найдётся для него место.

Самая важная вещь, которую отец может сделать для своих детей, — это любить их мать.

Откроем мир с другой главы

Для женщины и для любви

Рожден мужчина Он изменит

И жизнь и смерть Любовь живи

Я славлю пары воцаренье

Союз двоих где низших нет

Где пополам и страсть и хлеб

Двоих бессмертное цветенье

— Ты ее правда любишь?

— Это же мой ребенок. Это моя кровь, моя душа. Неважно, мальчик это или девочка. И родила ее любимая женщина.

Я сказала ему, что предам тебя, и Лиру тоже, и он поверил мне, потому что я испорчена до мозга костей; он смотрел прямо мне в душу, и я боялась, что он увидит правду. Но он ничего не понял… я лгала каждым нервном и каждой клеточкой, всеми своими прошлыми делами… Я хотела, чтобы он не нашёл во мне ни капли добра, и у меня это получилось. Во мне и впрямь нет ничего хорошего — но я люблю Лиру. Откуда взялась эта любовь? Не знаю; она подкралась ко мне, как тать в ночи, и теперь я люблю нашу дочь так, что у меня разрывается сердце. Стоя перед Метатроном, я уповала только на одно: что в тени моих чудовищных преступлений эта любовь покажется крохотной, как горчичное зёрнышко, и жалела, что не натворила ещё больше злых дел: ведь тогда разглядеть её было бы ещё труднее… Но горчичное зёрнышко пустило корни, и выросший из него маленький зелёный побег расколол моё сердце надвое; я так боялась, что он увидит…