— То было не моё место.
— А где же тогда твоё?
— Где воздух лёгкий и всё-всё, каждая мелочь, обволакивает, как перчатка пальцы.
— То было не моё место.
— А где же тогда твоё?
— Где воздух лёгкий и всё-всё, каждая мелочь, обволакивает, как перчатка пальцы.
— Живёшь или не живёшь у себя дома?
Я разглядывала изумрудные вены на её запястьях.
— Кажется, не живу.
— Тогда и не надо там оставаться.
В домах не запирают дверей, не загораживают тряпками окна. Богатства не прячут, оно у всех одинаковое — дети.
Женщина села в любимое кресло и сразу почувствовала себя зажатой между пыльным ковром и забитым вещами шкафом. Раздвинуть стены, как обычно, помог телевизор.
Раз не можешь ни с кем ужиться на одном месте, значит твоё предназначение — это дорога.
Говорят, духи тех, кто умер не своей смертью, вызвать просто: они всегда рядом с живыми.
Не хочу уставать, вытирая пыль в маленьком тёмном доме, наполняя миски и стирая одежду. Хочу уставать от ходьбы по незнакомым дорогам. У всякой птицы своё счастье. Есть такие, что каждый год меняют гнёзда.
Представляла, как она будет разносить путникам в глиняных чашках тёплую цветочную воду; как женщины постелют им на земле солому, дадут по вышитому одеялу, а там ночь… и всё может случиться. Всё может случиться, когда рядом Тот самый.