Теперь миром правит не тот, у кого много солдат, а тот, у кого наука впереди.
Когда идет передел власти, люди перестают интересоваться состоянием наук.
Теперь миром правит не тот, у кого много солдат, а тот, у кого наука впереди.
Все, не только земля, но и человеческий труд, и человеческая личность, и совесть, и любовь, и наука, — все неизбежно становится продажным, пока держится власть капитала.
Все, не только земля, но и человеческий труд, и человеческая личность, и совесть, и любовь, и наука, — все неизбежно становится продажным, пока держится власть капитала.
Если шах жесток, от его лица
Сохнет всё, у всех мертвеют сердца.
В жилах стынет кровь, замирает дух,
Зверь дрожит, если шах к моленьям глух.
... Коли жаден шах,
Все живое страх превращает в прах.
Знай, о шах! Произвол и гнева гнёт
Плодородье по всей земле убьёт.
Нивы никнут, гибнут сады долин,
Сохнут от злобы твоей, господин.
Когда твой народ угнетаешь ты,
О шах, под собой сук ломаешь ты!
Шекспиру невероятно повезло, – продолжаю я. – Он родился в эпоху, когда было ещё очень далеко до компьютеров, сканеров мозга и манипуляций с цепочками ДНК. У любви был шанс выжить, потому что не существовало технологий, способных погубить ее. Тогда наука была еще слишком слаба, чтобы разрушать судьбы людей.
Теперь я обладаю эволюционным преимуществом, отличающим людей от животных — я могу отбрехаться в любой ситуации! Это даже лучше маскировки!
О шах! простой народ — сокровищница; помни,
Что золотые в ней таятся клады жизни.
Как вору отруби ты руку полководцу,
Что грабит подданных — сокровище отчизны.
Смиренье — лишь лестница для юных честолюбий:
Наверх взбираясь, смотрят на нее,
Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,
То к лестнице спиною обратятся
И смотрят в облака, презрев ступеньки,
Что вверх их возвели.