— Только, надеюсь, на этот раз все произойдет законно.
— Чтобы повесить человека с совой на руке незаконно, нужно очень постараться, ларэ.
— Только, надеюсь, на этот раз все произойдет законно.
— Чтобы повесить человека с совой на руке незаконно, нужно очень постараться, ларэ.
— И с чего это у тебя так лицо перекосило? — ехидно поинтересовалась мама.
— Думаю, — буркнула я.
Ведь кахэ вырезают сердце за предательство, у них говорят: «Лист облетевший уже не вернется на ветвь... Зачем же предателю сердце?»
Сознание — вообще забавная штука, оно в состоянии выдать только то, что считает возможным. Мироздание же делает всё, что хочет и с кем хочет.
― В девяти случаях из десяти этот чувак ― убийца. И обычно он милый, забавный и гиперумный.
― Ну, тогда ты вне подозрений.
... закон — очень хрупкая защита, и, чтобы по-настоящему почувствовать себя в безопасности, нужно становиться снайпером, который щурится в оптический прицел, или химиком в лаборатории, полной пипеток и ядов.
Не представляю себе, — произнёс Швейк, — чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам — такое я слышал, но на десять — это уж, пожалуй, многовато!
Дуббинс был стражником всего несколько дней, но уже успел понять один важный и основополагающий факт: пройти по улице, не нарушив тот или иной закон, — невозможно. В распоряжение стражника, решившего провести с каким-нибудь гражданином увлекательную беседу, предоставлен целый мешок потенциальных обвинений, начиная с Непреднамеренного Околачивания Груш и заканчивая Неумышленным Оскорблением Чьей-Либо Извращенной Нравственности, Будучи Существом Не Того Цвета/Формы/Вида/Пола.
Быдлу не писаны законы — у него своя, без границ особенная «жизнь», но сущность ограниченная крайне.
— Почему при таком богатстве возможностей человек выбирает путь наёмного убийцы?
— Был вариант в священники.