В его жизни столько побед и поражений, что места для работы просто не остается.
Уж и не знаю, Бог или черт ставят меня в тупик, но работа идет постоянно и качественно.
В его жизни столько побед и поражений, что места для работы просто не остается.
Уж и не знаю, Бог или черт ставят меня в тупик, но работа идет постоянно и качественно.
— Почему ты никогда не рассказываешь нам о своих победах над шайтаном? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Скользкие кочки Былых Подвигов окружены болотом Несбывшихся Надежд. — объяснил Ходжа. — Оно покрыто густой тиной Тотального Разочарования, под которой скрываются пиявка Зависти, жаба Нигилизма и паук Мелкой Философии.
– Ты веришь в приметы?
Дик в приметы верил, но мёртвый ворон, так и не разжавший когтей, и синеглазый человек в чёрном с непроницаемым лицом…
– Нет, монсеньор, не верю.
– Я тоже. К сожалению.
К сожалению?! Кансилльер прав, Рокэ ходит по грани безумия, если только не шагнул за эту грань. Наверное, это отразилось у Дикона на лице, а может, маршалу просто захотелось поговорить.
– Странно, что ты всё ещё полагаешь смерть страшной. Будь это знамение, я бы радовался. Ворону не справиться с золотым орланом, но этот был слишком глуп и молод, и ворон своего не упустил. Должен был умереть один, но погибли двое. Не проиграть, когда победить невозможно! Лучшей приметы нет и быть не может.
— У тебя умная дочь, Руперт, вы должны быть горды.
— Всё правильно, мы очень горды.
— Познакомить бы её с нашей внучкой Эн, та лепит горшки.
— Керамику, Найджел.
— А у неё горшки выходят. А что до вас, мадам, советую заняться вязанием, счастливого Рождества.
— Что он имел в виду?
— Ему не понравилось играть со мной в вист, я выиграла у него 2 гинеи.
… а писатель — это обыкновенный крестьянин, который серпом своего Таланта жнет на ниве Языка колосья Грамматических Форм и прочно увязывает их веревкой.
… и приснился мне сон: стоит на лестнице Богопознания ангел шестикрылый, и сметает своими крыльями с ее ступеней пыль Сомнений, и летит она вниз, и попадает в глаза людям, и мешает им смотреть на мир так, как они привыкли.