Твоя песня потрясающая. Если весь мир ее ненавидит, я буду любить ее.
Чем старинней наивность романса,
Тем живее его соловьи.
Твоя песня потрясающая. Если весь мир ее ненавидит, я буду любить ее.
В балладах ты живёшь другою жизнью,
Когда поёшь, то счастлив ты вполне.
Но спета песня, и печали призрак
Останется с тобой наедине.
Я никогда не думал, что так много людей захотят послушать меня, пытаясь понять мир. Это то, что я делаю в лирике — пытаюсь понять самого себя и свое место в этом мире.
Мне бы хотелось вложить в одну песню все сразу, спеть последнюю песню птиц, и собак, и русалок, дубоголовых приятелей и дурных новостей издалека (и тех, которые подтверждение, и тех, которые урок, и тех, что возмездие), песню магазинных тележек и гидросамолетов, электростанций и листопада, роковых контактов и концертов, вентиляторов работающих и вентиляторов рушащихся... только я прекрасно знаю, что мне слабо.
Если я всё правильно подсчитал, в чем я не сомневаюсь, то это значит, что мы в самом начале. Я сдвинул временные рамки на пару часов. Это бы ничего не решило в любой другой день, но это Рождество 1914 года, в которое случилось чудо человечества. Рождественское перемирие. Такого никогда больше не было. Нигде, ни на одной войне. Лишь однажды, давным-давно, в один рождественский день, все просто сложили оружие и начали петь. Все остановились и совершили добро. Ничего страшного, если на поле брани станет меньше на пару погибших.
Те, кто слаб, живут из запоя в запой,
Кричат: «Нам не дали спеть!»,
Кричат: «Попробуй тут спой!»
Но мы идем, мы сильны и бодры...
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Попробуй спеть вместе со мной,
Вставай рядом со мной!
Я хочу, чтоб эта песня,
Эта песня не кончалась,
И, её услышав, ты спросила:
«Не моё ли имя прозвучало?»
По следу волка,
Я пойду в метели.
И сердце дерзкое,
Настигну по утру.
Сквозь гнев и грусть,
Что камнем затвердели.
Я разожгу уста,
Что мерзнут на ветру.
Не знаю — ты ль,
Мое предназначение.
Иль страстью я,
Обязан лишь судьбе.
Когда в желанье,
Я облек влечение...
Не полюбила ль ты,
Во вред себе?