Надежда похожа на дорогу в сельской местности; дорогу никто не прокладывал, но множество людей стали ходить по тропе, и возникла дорога.
Надежда иной раз подобна кусочку сахара — рафинада, опущенного в стакан с горячей водой — она стремительно тает, когда знакомишься с окружающей тебя действительностью и начинаешь понимать, что дела обстоят значительно хуже, нежели ты предполагал.
Обычно не нравятся те высказывания, которые рушат иллюзию свободы читателя. Особенно опасно в этом смысле сравнение.
Надежда может быть мощной силой. Хоть в этом нет никакого определённого волшебства, но, когда знаешь, о чём мечтаешь больше всего и держишь это в себе, словно луч света, желаемое может произойти, почти как волшебство.
Почему я тебе пишу? Потому что у меня есть потребность написать тебе. И нет желания молча, без слов ждать седьмой волны. Здесь все рассказывают друг другу историю о своенравной «седьмой волне». Первые шесть волн предсказуемы и уравновешенны. Они обеспечивают непрерывность процесса.
Но берегись седьмой волны! Она непредсказуема. Долгое время она ничем не выделяется, колышется вместе с остальными в этом нескончаемом однообразном танце... Но иногда вдруг вырывается на волю. Только она, только седьмая волна. Потому что она — беззаботная, простодушная бунтарка. Она мгновенно всё сметает на своём пути, всё преобразует. Для неё не существует понятия «до того», у неё есть только «сейчас», только настоящее мгновение. А после него — все уже по-другому. Лучше или хуже? Об этом могут судить только те, кого она накрыла, кто отважился встать у неё на пути, кто покорился её власти.
И вот я уже целый час сижу на балконе, считаю волны и смотрю, что делают седьмые. Пока ещё ни одна из них не вырвалась на волю. Но я в отпуске, мне спешить некуда, я подожду. Я не теряю надежду!
Планируя счастье другого, мы бессознательно приписываем ему то, о чём сами мечтаем, принимая это за осуществление его счастливых надежд.
У меня просто пена изо рта начинает идти от бешенства, когда политики, возвращаясь из своих избирательских округов, объявляют: «Люди моего города нуждаются только в одном — в Надежде», как будто все мы можем, радостно воскликнув: «Сказано — сделано, старичок», тут же повытаскивать из шкафов охапки надежды, распихать их по упаковочным пакетам и срочной почтой отправить по адресу «Ливерпуль-8». Собственно говоря, эти преисполненные сострадания болваны имеют в виду не «Надежду», а «Деньги», да только жадность не позволяет им этого сказать.
Мне кажется, мир нуждается в кинематографе так же, как тяжелораненый нуждается в обезболивающем.
Когда я думаю о большом бизнесе, о больших целях, я почему-то всегда представляю альпинистов. Представляю большую гору. Почему? Потому что, чтобы взойти на большую вершину, нужно много учиться, тренироваться. Ты не можешь это сделать моментально, мгновенно. Взять, купить билет и подняться на Эверест. Ты должен сначала взойти на Эльбрус, потом на Монблан и только потом задуматься об Эвересте. И самое главное — ты должен поверить, что это реально, что ты это сможешь сделать.
Cлайд с цитатой