— Она стала петь более проникновенно, душевно.
— Да, это одиночество.
— Она стала петь более проникновенно, душевно.
— Да, это одиночество.
— Не могу поверить, я женюсь!
— Почему же ты сказал ей «да»?
— Я не знаю, думаю, она загипнотизировала меня, пока я спал!
Чем больше сидишь дома один, тем больше разговариваешь сам с собой. Потом начинаешь петь.
— Говорят, что два из четырех браков заканчиваются разводом!
— А остальные два самоубийством!
— Я был без ума от этой женщины... И зачем всё это прекратилось? Вот так, почему?
— Потому что ты мужчина, Чарли. А все мужчины ненормальные мерзавцы. Мы хотим то, что нам недоступно. Когда мы это получаем, нам этого уже не нужно.
Чем больше сидишь дома один, тем больше разговариваешь сам с собой. Потом начинаешь петь.
Когда я решила стать певицей, моя мать предупреждала меня о том, что я много времени буду проводить одна. Впрочем, как и все мы. Одиночество сопровождает нас по жизни.
Почему бы человеку и не поговорить самому с собой на исходе трудового дня, стоя в полном одиночестве над плещущими волнами? Нет более понимающего собеседника, чем ты сам.
Время от времени одиночество необходимо, но я не забываю, что сказал Стендаль: «Одиночество дает всё, кроме характера». И я не путаю вечерок в одиночестве, за чашкой чая и с хорошими пластинками, с настоящим одиночеством. Тем, которое всем знакомо, от которого не уйти и которое отнюдь не роскошь. Мы рождаемся одни и умираем одни. А в промежутке пытаемся быть не слишком одинокими. Я глубоко убеждена, что все мы в душе одиноки и от этого глубоко несчастны.
Часть его души болезненно воспринимала чужеродное вторжение, другая часть пала на колени и рыдала от благодарности, что более не одинока.