Не надо бояться и не надо считать запретным ничего того, чего желает наша душа.
Знающим я назвать себя не смею. Я был ищущим и всё ещё остаюсь им, но ищу я уже не на звёздах и не в книгах, я начинаю слышать то, чему учит меня шумящая во мне кровь.
Не надо бояться и не надо считать запретным ничего того, чего желает наша душа.
Знающим я назвать себя не смею. Я был ищущим и всё ещё остаюсь им, но ищу я уже не на звёздах и не в книгах, я начинаю слышать то, чему учит меня шумящая во мне кровь.
Мы слишком много говорим... Умные разговоры ничего не стоят, ровным счетом ничего. Уходить от самого себя грех. Надо уметь целиком забиваться в себя, как черепаха.
— Беда не в том, что она хочет нас предать, — проговорил он. — Если бы оно было так, я бы знал, что с ней сделать. Беда в том, что она сама не знает, чего хочет. Про иных людей говорят: «душа из воска», но воск все-таки застывает, у этой же что ни минута, то в новую сторону лежит душа. Говорит она одно, делает другое, думает третье и все это называет «быть самим собой».
Птица выбирается из яйца.
Яйцо — это мир.
Кто хочет родиться, должен разрушить мир.
Птица летит к Богу.
... Когда покопаешься как следует в себе самом, да вывернешь (...) самые дальние тайнички своей души — да честно, без глупого кокетства и снисходительности к себе, называя всё своими именами и не прикрываясь обтекаемыми формулировками, — тут и окажется, что получил ты как раз то, чего сам хотел, но сказать боялся даже самому себе. Есть они, у каждого есть — такие желания, что лучше бы и не сбывались. И случается, что они всё-таки сбываются, — ведь у богов своеобразное чувство юмора...
Любовь не должна просить и не должна требовать, любовь должна иметь силу увериться в самой себе. Тогда не ее что-то притягивает, а притягивает она сама.
Истинное призвание каждого состоит только в одном – прийти к самому себе, найти собственную, а не любимую судьбу и отдаться ей внутренне, безраздельно и непоколебимо.
Единство — прекрасная вещь. Но то, что цветет сейчас пышным цветом, вовсе не единство. Сейчас единство сводится к стадности. Люди бегут друг к другу, потому что боятся друг друга, — господа к господам, рабочие к рабочим, ученые к ученым! А почему они боятся? Боится только тот, у кого нет согласия с самим собой. Они боятся, потому что никогда не признавали самих себя. Это единство сплошь тех, кто боится неведомого в себе самом! Они все чувствуют, что законы их жизни уже неверны, что они живут по старым скрижалям, что ни их религии, ни их нравственность — ничто не соответствует тому, что нам нужно.