Память – это лаковая шкатулка, в ней нельзя хранить гвозди. Такой её никому не подаришь.
Пятна на ткани памяти могут поблекнуть, но не исчезнуть.
Память – это лаковая шкатулка, в ней нельзя хранить гвозди. Такой её никому не подаришь.
Память — это как линия в песке. Чем дальше, тем труднее её разобрать. Память похожа на дорогу. Тут она реальная, твердая, но та дорога, что была в девять часов, уже неощутима.
(Воспоминания — все равно что линия, прочерченная в пыли: чем дальше, тем более неясной она становится и тем тяжелее разглядеть ее. А в конце — ничего, кроме гладкой поверхности, пустоты, из которой ты явился на свет. А еще воспоминания чем-то похожи на дорогу. Она перед тобой, реальная, осязаемая, и в то же время начало пути, то место, где ты был в девять часов утра, очень далеко и не играет для тебя никакой роли.)
– Думаю, нет никакой воронки. Твоя старуха просто тебя надула, чтобы ты согласился эту на работу и свалил из дома, – сказал Джонни, процеживая пиво. – Сколько плаваю, ничего такого не видел. А женщины – они умеют придумывать сказки.
Я удивлённо посмотрела на неё. Тогда даже не догадывалась, что кто-то считает некрасивыми шрамы.
Если озеро останется таким, как сейчас, мой жених запросто рассечёт его своей лодкой. В неё уложат приданое: кукурузные початки, бусы из чеснока и перцев, две притихшие курочки и поросёнка со связанными ногами. Мама на прощание прижмёт меня к животу и скажет: «Смотри на падающие звезды. Если увидишь розовую, жди дочку».
– Чему ты хочешь у меня научиться? – спросила старуха в день нашего с ней знакомства.
– Делать ковры, как ваши.
Анаит улыбнулась едко.
– Что-нибудь умеешь делать руками?
– Ничего не умею.
– Потому у тебя и ничего не выходит в жизни.
Я опешила:
– С чего вы решили, что у меня ничего не выходит?
– Иначе бы сидела на одном месте, туда-сюда не болталась.
Не хочу уставать, вытирая пыль в маленьком тёмном доме, наполняя миски и стирая одежду. Хочу уставать от ходьбы по незнакомым дорогам. У всякой птицы своё счастье. Есть такие, что каждый год меняют гнёзда.
– Когда-нибудь видели водоворот?
– Видела много. Между островов, в проливах…
– Я имел в виду гигантский. Такой, что крутишься в нём и сам того не замечаешь?
– Такие бывают и на море?
Жизнь – это бег с препятствиями, – сказал он мне, едва сел напротив. – Самые сложные испытания переходят к нам от родителей. Если им было не под силу распутать клубок, то судьба бросает его детям.