Генрих Гейне

Когда тебя женщина бросит, — забудь,

Что верил её постоянству.

В другую влюбись или трогайся в путь.

Котомку на плечи — и странствуй.

Увидишь ты озеро в мирной тени

Плакучей ивовой рощи.

Над маленьким горем немного всплакни,

И дело покажется проще.

Вздыхая, дойдёшь до синеющих гор.

Когда же достигнешь вершины,

Ты вздрогнешь, окинув глазами простор

И клёкот услышав орлиный.

Ты станешь свободен, как эти орлы.

И, жить начиная сначала,

Увидишь с крутой и высокой скалы,

Что в прошлом потеряно мало!

0.00

Другие цитаты по теме

... новая волна желания опять, вопреки всему, беспомощно и жадно поднимается в ней, потому что он своими ладонями касается не кожи её, а самого сердца, и с каждым его прикосновением незнакомая раскованность расцветает в ней, и она ему поддается.

Ах, вот в чём. Вот в чём. Смысл этого соединения. Отдавать. Отдавать себя. Губы, язык — теперь немая, глаза — слепая, руки не мои, живот, бёдра, колени — отдавать всё, что тело, но и всё, что внутри — косточки, нервы, душу. Отдалась. Вот в чём. А с Колей, с Колей разве не так? Нет! Вот в чём. Здесь не было насилия, унижения, здесь никто никого не заставлял, а билась одна только спятившая от этого бесконечного ожидания жажда, жажда быть вместе, и в том, чтобы как сейчас, и состояло её призвание. Она для этого. И была. Создана.

Любимой ведомо: я странствовать не рад.

Одна утеха нам: сердца сильней разлук,

И в сердце верность не умрёт, покуда верен друг.

Перед богом и людьми грешит жена,

Безжалостно забыв того, кто верен ей.

Постоянством верность вознаграждена.

О постоянстве мы взываем столько дней,

Чтобы женщину любить и чтить, любя.

Изменою пятнает женщина себя.

Если верить пересудам этим вечным,

Любая женщина обманет всё равно.

Глупо хвастать постоянством безупречным,

Когда оно изменой вознаграждено.

Не прислушиваюсь к толкам этим вздорным,

Нет, не запятнан я предательством позорным!

Я помню истину, известную давно:

С любовью правда заодно. Чернить любовь грешно.

Любимой ведомо: я странствовать не рад.

Одна утеха нам: сердца сильней разлук,

И в сердце верность не умрёт, покуда верен друг.

Перед богом и людьми грешит жена,

Безжалостно забыв того, кто верен ей.

Постоянством верность вознаграждена.

О постоянстве мы взываем столько дней,

Чтобы женщину любить и чтить, любя.

Изменою пятнает женщина себя.

Если верить пересудам этим вечным,

Любая женщина обманет всё равно.

Глупо хвастать постоянством безупречным,

Когда оно изменой вознаграждено.

Не прислушиваюсь к толкам этим вздорным,

Нет, не запятнан я предательством позорным!

Я помню истину, известную давно:

С любовью правда заодно. Чернить любовь грешно.

В этом мае у женщин вечером

Поиск: чьё это я ребро?..

Наступает минута, и девушки распускаются в одно мгновенье; из бутонов они становятся розами.

Я не влюблен. Я заворожен, заворожен этим местом и этой женщиной, уже не очень молодой, но именно поэтому бесконечно прекрасной.

Если женщина — твоя отрада и твое горе, всегда нечто новое и памятное, далекое и близкое, если стоит ей приблизиться, тебя накрывает теплой волной, и молча ввысь взмывают птицы, если малейший кусочек ее кожи читается и поется, как вольная песня, вырвавшаяся из недр фортепьяно, если ее глаза, щурясь и не смея рассмеяться, обращены к тебе, если ее волосы таковы, что одним их взмахом она сметает дни, проведенные в ожидании ее, если на ее шеи бьется как сумасшедшая яремная жилка, если ночь, и тоска, и холод вмиг обрушиваются на землю, когда она уходит, если в ушах уже звенит предвестник будущего свидания — «приди!», какой мужчина, достойный этого звания, откажется от такого чуда и предпочтет бежать, зная о препятствиях, с которыми сопряжена любовь?

Решение убить её и решение любить пришло почти одновременно. Я раньше никогда не думал, что секс и смерть как-то связаны. Но идея прихода одной жизни разве не подразумевает идею ухода другой? Это, оказывается, так близко, что люди, убивающие своих любовниц, иногда просто путают орудие. И разве женщины делают не то же самое, предавая своих возлюбленных?

— Не думаю, что ваша жена любила такого человека, — лаконично сказала Мисаки. — Поэтому и спала.

— У женщин такое бывает, — добавила она.

Кафуку не нашёл, что сказать, и промолчал.

— Это, Кафуку-сан, недуг. Тут уж думай не думай — всё без толку. И то, что нас бросил отец, и то, что меня мучила мать, — всё это от недуга. А ломать над этим голову — дело пустое. Как-то исхитриться, пережить, осознать — и просто жить дальше.

Женщина — восхитительный инструмент, доставляющий неизъяснимые наслаждения, — но лишь тому, кто знает расположение его трепещущих струн, кто изучил его устройство, его робкую клавиатуру и изменчивую, прихотливую постановку пальцев, потребную, чтобы на нем играть.

La femme est un délicieux instrument de plaisir, mais il faut en connaitre les frémissantes cordes, en étudier la pose, le clavier timide, le doigté changeant et capricieux.

Woman is a delightful instrument of pleasure, but it is necessary to know its trembling strings, to study the position of them, the timid keyboard, the fingering so changeful and capricious which befits it.