Ошибок не бывает. События, которые вторгаются в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться.
Мир этот в действительности даже отдаленно не напоминает то, чем он кажется; все, скрытое, в наших мыслях, осуществляется в нашей жизни; чудеса на самом деле вовсе не чудо.
Немало постранствовав, я знал, что Америку осваивали удивительно привлекательные женщины, ведь миллионы их дочерей населяют эту страну сегодня.
— Если хочешь найти того, кого полюбишь, — сказала она мне однажды, — то секрет состоит в том, чтобы сначала найти того, кто тебе понравится. — Мы с ней были лучшими друзьями до того, как полюбили друг друга. Она мне нравилась, я ею восхищался, я доверял ей!
Самоубийство, как и всякое убийство, совсем не творческий поступок! Каждый, кто отчаялся настолько, что может совершить самоубийство, — думал я, обладает достаточной настойчивостью, чтобы подойти к проблеме творчески и решить её: сорваться в полночь, незаконно проникнуть на борт судна, идущего в Новую Зеландию, и начать всё сначала — жить так, как он всегда хотел. Однако люди боятся бросить вызов судьбе.
Когда мы сильно привязываемся к вещам и к людям, то разве не уходит вместе с ними какая-то частица нас, когда уходят они?
Катастрофа не была проявлением моей защиты в действии, этот случай был скорее свидетельством того, что она бывает ненадёжной.
Нет такой проблемы, которую мы не смогли бы разрешить, спокойно и рационально обсудив ее. Если мы будем не согласны друг с другом, что плохого в том, чтобы сказать: «Лесли, я не согласен, вот мои соображения по этому поводу?» А ты в ответ: «Хорошо, Ричард, твои аргументы убедили меня, что твой вариант лучше». Тут и конец разногласиям. И не нужно будет подметать осколки посуды и чинить поломанные двери.
— У меня была в ходу гипотеза, почти теория... Вот она: красивые женщины почти равнодушны к сексу...
— Знаешь, что неверно в твоей гипотезе? — спросила она.
— Думаю, что в ней все верно. Но есть исключения, и ты — спасибо Творцу — одно из них. А в общем случае дело обстоит так: красивые женщины устают от того, что их рассматривают в качестве сексуальных объектов. В то же время они знают, что их достоинства этим исчерпываются, поэтому их переключатели срабатывают на выключение.
— Занятно, но неправильно, — сказала она.
— Почему?
— Детская наивность. Переверни наоборот. Согласно моей теории, Ричард, привлекательные мужчины почти равнодушны к сексу.
— Чепуха! Что ты хочешь этим сказать?
— Слушай: «Я защищена от привлекательных мужчин как крепость, я холодна к ним, я не подпускаю их к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, не отвожу им никакой роли в моей жизни, и после этого всего начинает почему-то казаться, что они не получают такого удовольствия от секса, как мне бы хотелось…»
— Неудивительно, — сказал я и при виде разлетающихся обломков моего разгромленного предположения понял, что она имеет в виду. Неудивительно! Если бы ты не была так холодна к ним, если бы ты чуть-чуть открылась, дала им понять, как ты себя чувствуешь, что ты думаешь, — ведь в конце концов ни один из нас, по-настоящему привлекательных мужчин, не хочет, чтобы к нему относились как к секс-машине! Вот и получается, что если женщина дает нам почувствовать чуть-чуть человеческого тепла, выходит совсем другая история!
— И какова мораль этой басни, Ричард?
— Там, где, отсутствует душевная близость, идеального секса быть не может, — сказал я. — И если кто-то постигает это, и если он находит того, кем восторгается, кого любит, уважает и искал всю свою жизнь, разве не может оказаться, что он находит тем самым самую уютную постель для себя? И даже если тот, кого он нашел, оказывается прекрасной женщиной, не может ли оказаться, что она будет уделять очень много внимания сексуальному общению с ним и будет наслаждаться радостями физической близости в той же мере, что и он сам?
Cлайд с цитатой