Юрий Поляков. Замыслил я побег...

—  А людей вам совсем не жалко?

— От глупой доброты правителя, молодой человек, народу гибнет гораздо больше, чем от умной жестокости,  — ответил Борис Исаакович, взяв в руки пузырек с каплями.

0.00

Другие цитаты по теме

Если шах жесток, от его лица

Сохнет всё, у всех мертвеют сердца.

В жилах стынет кровь, замирает дух,

Зверь дрожит, если шах к моленьям глух.

... Коли жаден шах,

Все живое страх превращает в прах.

Знай, о шах! Произвол и гнева гнёт

Плодородье по всей земле убьёт.

Нивы никнут, гибнут сады долин,

Сохнут от злобы твоей, господин.

Когда твой народ угнетаешь ты,

О шах, под собой сук ломаешь ты!

«С этим надо заканчивать!» — мысленно твердил он себе по пути в банк, понимая, что ничего закончить уже невозможно. Всё только начинается. И он когда-нибудь просто разорвется между этими двумя женщинами пополам. И каждая из них с отвращением отшвырнёт доставшуюся ей половинку...

Доброта, безграничное доверие и ласка — чувства всегда неотразимые, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное — и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество — подхалимаж.

Страх делал его жестоким. Нет никого безжалостнее перепуганного труса.

Люди любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Напиваясь до белой горячки, обманывая, воруя, исхлёстывая жен вожжами, моря голодом старую бабку, четвертуя топорами пойманную в курятнике лису или осыпая стрелами последнего оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их все-таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить.

... я люблю людей естественных, тех, которые не пытаются выказать себя иными, чем они есть на самом деле. Это включает ум, определенную форму внутреннего счастья и определённую доброту. Я очень, очень люблю добрых людей.

Когда она рядом, он становится добрее, ведь друзья для того и нужны — чтобы вызывать все лучшее в тебе и помогать удержаться на этом уровне.

Вот почему? Почему так? Почему обыкновение жертвовать собой ради интересов своего народа имеют только простые, обычные люди? А любой, худо-бедный попробовавший вкус власти может жертвовать только другими?

Состояние бестолкового необузданного гнева так же гибельно, как и состояние бестолковой доброты и нежности.