Мы на войну едем. Там только мертвые отдыхают.
Вот ведь не было проблем, а тут нарисовались — фиг сотрешь.
Мы на войну едем. Там только мертвые отдыхают.
— Молодец, малыш, — произнес вампир, когда я закончил свой рассказ. — Надо было еще этого стражника за клевету на дуэль вызвать, и тогда бы тебя там точно надолго запомнили.
— Ты еще скажи, что ему надо было весь город вырезать, кровопийца проклятый, — возмутилась Сильвана. Я уж было подумал, что с ней что-то стало не то, и хотел спросить ее об этом, как она продолжила совершенно спокойным голосом: — Надо было его прирезать по-тихому еще на воротах и потом свалить все на его друзей.
— Странно, — произнес я, когда прошло первое потрясение.
— Что именно?
— Да то, что я до сих пор не превратился в кровожадного маньяка, — возмутился я. — Почему вы всегда думаете только о том, как бы кого прирезать. Я уже привык, а вдруг вас услышит кто-то посторонний?
Все банально сводилось к деньгам. В принципе у гнома всегда все сводилось к деньгам. Эта его постоянность мне очень нравилась. Да и в себе я давно заметил такую важную черту, как создание запасов. Пригодятся или нет — вопрос десятый. Главное, сделать, а не рвать волосы на голове — если потребуются, а их нет.
Мое любопытство, получив поддержку такими известиями, тут же начало контрнаступление. Быстро опрокинув ряды логики и здравого смысла, оно начало грызть меня изнутри — ведь за смотр денег не берут.
— Дядя Игорь, а когда война закончится?
— Когда всех немцев перебьем, Вань.
— Но ведь война никак не связана с количеством живых и мертвых немцев.
— Да? А с чем же тогда связана?
— Со злобой и ненавистью. С враньем и пропагандой. С обидой и местью. С чем угодно, только не с национальностью.
— А если они вас обманут? Разве вы не боитесь этого?
— А какой смысл жить и всего бояться? — Усмехнулся главный — Лучше верить кому-то и ошибиться, чем не верить никому.
Он очень ревностно относится к своим вещам. Некоторые называют его жадным, но я считаю, что он просто хозяйственный.