В последние дни я часто думал о последствиях моего поступка. Я никогда этого не узнаю. Знаю лишь, что поступил так, как считал правильным. Прежде всего, для себя. Но сделал слишком мало для того, чтобы спать спокойно.
Повсюду царили смерть, отчаяние и страх. Люди уже не сражались за свои жизни. Они просто ждали решения высших сил, кому из них жить, а кому умереть. Эта овечья покорность, отупляющая сознание, была не менее страшна, чем сама болезнь.
Бог только и делает, что всех прощает. Не думаешь, что рано или поздно ему это надоест?
— Ты несколько изменился за те четыре года, что мы не виделись.
— В чем же?
— У тебя появились весомые аргументы в спорах.
Он знает, что ему пора, но упорно держится за наш мир и за меня. И, боюсь, не уйдет до тех пор, пока не решит, что его совесть чиста. Беда в том, что совесть редко успокаивается.
Месть вообще в большинстве своём лишена смысла, если только ты не можешь найти более веских причин для того, что бы умереть.
Болезнь и хаос заставляет выползать на свет слишком много мрази, которая в обычной жизни старается вести себя тихо и сдерживать свои порывы.
Разумно было бы спросить, что случилось, у первого же встречного, но по своему опыту я знаю — требуется опросить как минимум десять человек, чтобы хоть один из них рассказал хотя бы половину истины, а не сказки и досужие домыслы.
Cлайд с цитатой