— Я здесь, чтобы оберегать тебя.
— Чем? Своим обширным арсеналом саркастических шпилек?
— Я здесь, чтобы оберегать тебя.
— Чем? Своим обширным арсеналом саркастических шпилек?
— Так это делает тот день плохим или хорошим воспоминанием?
— И тем и другим. Он — напоминание о том, что даже в самых ужасных днях есть место счастью.
— Мистер Касл, для популярного автора у вас не лучший послужной список: беспорядки, сопротивление при аресте...
— Мальчишки, что ж вы хотите?
— Тут написано, что вы украли полицейскую лошадь...
— ... одолжил...
— ... и были при этом голым...
— ... ну, так весна, тепло...
— И каждый раз обвинения снимали.
— Ну, что я могу сказать? Мэр любит мои книги... Но можете меня отшлёпать, я буду счастлив.
— Я не хочу утонуть в море лжи.
— Ну, если это тебя утешит, то я знаю, как делать искусственное дыхание «рот-в-рот».
— Из-за чего Лейни и Эспозито ругались?
— Из-за всего. Они хотят быть вместе, но ни один из них не хочет это признать.
— Зачем люди делают такое с собой?
— Может, они этого просто не видят?
— Итак, мы с тобой женаты.
— Мы не женаты.
— Спокойно, сделаем вид.
— Но я не хочу делать вид!
— Боишься втянуться?
— Ладно. Если мы женаты, мне нужен развод.
— У вас всегда так?
— Да!
— Когда Алексис была помладше, мы ездили сюда каждое воскресение, часами тут бродили и воображали, что мы на сафари в Африке или ищем динозавров в Китае.
— Знаешь, Касл, иногда я забываю сколько в тебе невинной детской непосредственности.
— Ага, а еще здесь круто клеить телочек.
— А потом ты открываешь рот.
— Привет. Я поговорил с семьей, они не слышали и не видели никаких самолетов.
— Бессмыслица какая-то, откуда-то он должен был упасть!
— Извините, мы не замечаем очевидного — он попал в турбулентность и выпал из саней навстречу злому року...
— Как понять, что ты влюбился?
— Все непонятные песни обретают смысл.
( — Как узнать, что ты влюбился?
— В песнях появляется смысл.)
— А твоя «леди-детектив» очень похожа на меня?
— Тебе не придётся краснеть. Она будет умная, сообразительная, ухоженная, профессиональная... и распутная!
— Касл!
— А я так хочу.
— Я просто не понимаю, почему их вообще это интересует.
— А почему людей так интересует Брэнджелина?
— Ох, так мы теперь Брэнджелина?
— Нет. Нет, нет. Мы... Риккейт. Нет, мы... Кейт-ик. Каскетт? О, здорово вышло, потому что все убийства заканчиваются им.