Наши СМИ, а потом и наша литература страшно много потеряли в тот момент, когда начали обращаться к потребителю, а не к читателю.
Русская словесность, оторванная от вдумчивого, сопереживающего читателя, потеряла голос. Она как рыба, выброшенная на берег, — открывает рот, но её никто не слышит.
Когда на кресле тебя ждёт кот, а на тумбочке — книга, ты вернёшься домой сквозь ураганы, потопы и лабиринт ночных улиц.
У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам, — слабость и безумие, порок и святость, одержимость азарта становились реальностью, как становились реальностью пейзажи и дороги Тургенева и передвижение войск, театр военных действий, офицеры, солдаты и сражения у Толстого.
Возможно, этим отчасти объяснялась и ее увлеченность цифрами — и цифры не фамильярничают. Общение с ними лишено сумятицы эмоций. Математике присущ внутренний порядок, которого недостает человеческим взаимоотношениям. Воображаю, в какое состояние привели бы сестру портреты, заполонившие газетные страницы, постоянное упоминание в теленовостях ее имени. А книга — и того хуже. Книги переходят из рук в руки, оседают на полках библиотек. В книге Лила навечно останется жертвой.
Смерть 23-летнего парня из Айовы требует больше эфирного времени, чем жизнь 50.000 людей, за которых он погиб.
— Как я уже говорил, в книге писателя Беккера говорится о том, что динозавры умерли от многочисленных болезней. Его книга была намного толще вашей.
— Неужели?
— Дорогой, но твоя была со множеством картинок.
Жизнь книги сейчас в большой опасности, ей угрожает много негативных явлений, связанных с развитием техники. Здесь нужно много думать и работать. В этом смысле мне помогает мое умение писать остросюжетные сказки. Это не детективы – сказка не может быть детективом, – но тем не менее она должна иметь заманчивый сюжет, соперничающий с компьютерной игрой, гонками и стрельбой. Ребенка нужно заворожить острой коллизией, заставить захотеть узнать, что будет за углом этого дома, и тем самым подарить ожидание необыкновенного и увлекательного. Меня бесконечно радует, когда дети говорят, что читать интересно.
... А знаешь, что причиняет мне боль больше всего? Осознание того, что я для тебя был всего лишь главой в огромном томе твоей жизни, когда ты для меня — целый роман.
Cлайд с цитатой