— Простите, месье, мы с вами переспали?
— Нет.
— Тогда будьте любезны, не тыкайте мне. Я, по-вашему, кто, мальчик на дискотеке?
— Я возьму чашечку кофе.
— Простите, месье, мы с вами переспали?
— Нет.
— Тогда будьте любезны, не тыкайте мне. Я, по-вашему, кто, мальчик на дискотеке?
— Я возьму чашечку кофе.
— Вас много, а я один, так что наслаждайся сладким кофе.
— Налейте другой.
— А то что? Съешь меня?
— Не искушай.
Истина заключается в том, что истины не существует. Это не освобождает от ответственности, но ровно наоборот: этика — тот же вакуум, заполняемый человеческим поведением, практически постоянно; тот же, если угодно, космос.
Задачи этики оказываются несколько более сложными, чем задачи политики. Этика ставит своей целью пропитать и наполнить душу внутренней порядочностью, тогда как гражданская наука не требует ничего, кроме внешней порядочности.
С подростковым максимализмом презираю всех, кто нуждается в продуктах брожения или перегонки, чтобы восполнить недостаток воображения или справиться с депрессией.
– Какой прекрасный дождливый день.
Она спросила, чем же дождливый день может быть замечателен: он перечислил все оттенки неба, деревьев и крыш, которые они увидят во время прогулки, заговорил о неподвластной человеку мощи океана, что откроется им, о зонтике, под которым так здорово шагать, тесно прижавшись друг к другу, о радости, с которой они укроются здесь, чтобы выпить горячего чаю, об одежде, сохнущей около огня, о том, как они, предавшись сладкой истоме, займутся любовью, снова и снова, о том, как под одеялом они будут говорить по душам, словно дети, укрывшиеся в палатке посреди разбушевавшейся природы…
Для утреннего завтрака нам понадобится сковорода (Гаррис сказал, что она плохо переваривается, но мы предложили ему не быть ослом, и Джордж продолжал).