В этике работают только парадоксальные ответы.
Нельзя в литературе ответы давать, вот оно в чём дело. Просто нельзя. Это только для науки, искусство не может... оно должно всегда только спрашивать! И определение порнографии пожалуйста — это где не задаютникаких вопросов.
— Простите, месье, мы с вами переспали?
— Нет.
— Тогда будьте любезны, не тыкайте мне. Я, по-вашему, кто, мальчик на дискотеке?
— Я возьму чашечку кофе.
Лишиться ада, оказывается, в миллион раз обиднее, чем рая. В аду же всё так понятно, «наши люди» кругом... Бунтари, либертины — может, затем и расшатывали старое, чтобы поскорей до ада добраться. Настоящего, глубинного, нечеловеческого. А его-то и не оказалось нигде. Равнодушная пустота снизу, как и сверху.
Вот же зачем. Теперь это в нас. Теперь это мы —
мы навсегда, мы насовсем, мы не рабы,
мы полнота. Дай нагляжусь. Мы полнота.
Ясно ежу. Птице светло. Смерть, да не та.
... Его природная деликатность вступила в конфликт с естественным желанием рассмеяться...
Капиталистическая и потребительская этики — две стороны одной медали, две дополняющие друг друга заповеди. Первая заповедь богача: «Инвестируй». Первая заповедь для всех остальных: «Покупай!»
Истинная этика внушает мне тревожные мысли. Она шепчет мне: ты счастлив, поэтому ты обязан пожертвовать многим... Ты обязан отдать силы своей жизни ради другой жизни.
Когда я выбираю — это всегда в огромной степени они, мои относительно удачливые прямые предки и несчастные боковые, сгинувшие и следов не оставившие, кроме (бесплатной для меня!) интуиции куда лучше не соваться. И красивы мы не задаром и не случайно, а слезами и муками миллионов бездетных уродцев и дурнушек, никем не выбранных, не полюбленных. То же про «умны», «удачливы», «добры» — всё, всё на крови и страдании.
Cлайд с цитатой