Я чувствую себя свободным и раскованным только на сцене. Там я ощущаю душевный подъем, мое поведение — это маска, за которой я прячусь и благодаря которой я могу раскрыться и жить.
Если поколение имеет свободу, то оно вместе с тем как бы получает право на саморазрушение.