Александр Верещагин (Байн Баш)

Конечно же тот факт, что тебя считают гением, умным и одаренным человек, как-то поднимает самооценку, придает уверенности, в реальности не показывая, но в мыслях говоря самому себе: «О да, продолжай, не останавливайся! Я именно такой, детка!» понравится [этот факт] любому человеку, но в действительности талант – это в большей части бессонный труд, который приносит плоды не сразу.

0.00

Другие цитаты по теме

Я думаю, в жизни есть три фактора: талант, удача, труд. Можно добиться успеха, обладая двумя из них. Труда и удачи может быть достаточно, если нет таланта. Талант плюс удача позволят обойтись без труда. Но в идеале лучше иметь все три.

Если у тебя есть хотя бы капля таланта, остальное сделает труд, терпение, самодисциплина, усидчивость. Но есть много примеров, когда люди трудом достигали больших высот, не имея таланта, и были люди с талантом, которые ушли в небытие. Трудиться надо, работать!

Оказывается, в некоторых случаях материальное вознаграждение отбивает у людей желание трудиться – в первую очередь это касается волонтерской работы и успешной учебы.

Никогда не могла определить, что талант, а что труд. Я не могла этого понять ни у себя, ни у других. Я думаю, что талант без труда пропадает, труд без таланта — никчёмен. Характер формируется независимо от нашего желания, он формируется благодаря жизненным преградам, которые приходится преодолевать, обстоятельствам. Характер формируется через жизнь.

Вы забыли одну важную деталь. У таланта есть свой потолок, в то время как старания неограниченны.

Актер должен играть в театре — только так он может расти и развиваться. Мне нравится мысль, что талант — это предрасположенность человека к труду, и я свято верю, что одной природы и способностей мало. То есть отношусь к категории людей, которые пытаются постоянно над собой работать. Не знаю, что такое актер только «для кино». Мне кажется, что любой киноактер легко или трудно может стать театральным артистом. Энергия зала и сцены помогает и заряжает на физическом уровне.

Когда мне уже было четырнадцать (и я брился два раза в неделю, надо или не надо), гвоздь в стене перестал выдерживать вес листков отказа. Заменив гвоздик плотницким костылем, я продолжал писать. К шестнадцати я стал получать отказы с приписками от руки несколько более ободрительными, чем совет забросить степлер и начать использовать скрепки.

Если вы в чём-то хороши, поставьте это во главу угла.

Разницу между тем, кто что-то достиг, и тем, кто не достиг ничего, определяет то, кто стартовал раньше.