Один из признаков того, что юность уходит, – это когда у мужчины начинают расти волосы из ушей. Более весомый признак – когда за ланчем он начинает разговаривать о деньгах, а не о женщинах.
Ужасная несправедливость: мужчины краснеют до шестидесяти лет, женщины – до шестнадцати.
Женщины видят деревья, а мужчины – лес. Мужчины строят, а женщины обставляют.
Единственный отголосок поэзии у мальчишки — вдохновение что-то сломать. кого-то укокошить. И все-таки это особая пора — потом такой энергии, такого мощного напора чувств уже не испытаешь, — годы, когда ты убежден, что жизнь впереди бесконечна и все ты совершишь, все ты успеешь.
Воистину мужчины — мальчишки, в любом возрасте.
Ему исполнилось всего лишь двадцать, и с каждой женщиной, что сидела на крыльце, когда он шел мимо, или махала рукой из автобуса, его связывал несостоявшийся роман.
Для юности леность извечна.
— Возраст?
— Он не так уж молод, чтобы ухаживать, но не настолько стар, чтобы волочиться.
Никто не молод после сорока лет, но мы можем быть неотразимыми в любом возрасте.
Если мужчине за 30 и он холост, то тут уже что-то не так. По Дарвину это естественный отбор: чтобы они не размножались.
Когда нам двадцать лет, мы пляшем в самом центре жизни. Когда нам тридцать – бродим в пределах круга, очерченного жизнью. В пятьдесят – плетемся строго по краю, избегая смотреть как внутрь, так и наружу. А потом – и это привилегия детей и стариков – становимся невидимыми.
Cлайд с цитатой