... юриспруденция любой страны показывает, что закон, едва он становится наукой и системой, перестает быть правосудием. Нетрудно убедиться в ошибках, к которым слепая преданность принципу классификации приводила обычное право, проследив, как часто законодательным органам приходилось вмешиваться и восстанавливать справедливость, которую оно успевало утратить.
Я не раз замечал, что в поисках истины логика нащупывает свой путь по отклонениям от обычного и заурядного и что в случаях, подобных этому, следует спрашивать не «что произошло?», а «что произошло необыкновенного, такого, чего не случалось прежде?».
Мне, разумеется, незачем говорить вам, — сказал Дюпен, внимательно прочитав мои заметки, — что это куда более запутанное дело, чем убийство на улице Морг, от которого оно отличается в одном очень важном отношении, так как представляет собой хотя и зверски-жестокое, но ординарное преступление. В нем нет ничего выходящего за рамки обычного. Заметьте, что по этой причине все полагали, будто раскрыть его окажется нетрудно, тогда как именно его заурядность и составляет главный камень преткновения.
Когда печать всего лишь следует общему мнению (каким бы обоснованным оно ни было), она не обеспечивает себе успеха у толпы.
Самая жестокая тирания — та, которая выступает под сенью законности и под флагом справедливости.
Важно не просто соблюдать законы, но и понимать, для чего они, и оценивать на справедливость. Важно думать, а не просто — слепо подчиняться.
Вспомним Нюрнбергский процесс. С точки зрения права это чистое безобразие, это ведь суд победителей над побежденными, причем там даже не было попыток это скрыть. Какое тут равенство сторон? Это суд, который судил по специально для него написанным законам. Был сознательно нарушен фундаментальнейший, самый важный принцип права: закон не имеет обратной силы. Решили, что имеет. И вздернули людей, многие из которых поступали строго в соответствии с законами своей страны, действовавшими тогда. Ужасными законами, варварскими, но законами.
Так как истина, разум, справедливость, права людей, интересы собственности, свободы и безопасности всюду одни и те же, то нет препятствий к тому, чтобы отдельные государства имели общие всем законы – гражданские, уголовные, торговые и так далее. Хороший закон хорош для всех, как правильный вывод для всех обязателен.
Мы так часто слышим фразу «по закону или... по справедливости?». Пожалуй, единственными, кто хочет жить в мире, где эти понятия все еще разделены, остаются лишь некоторые адвокаты и преступники, что автоматически в свою очередь размывает грань между первыми и вторыми.
…Лучше простить виновного, чем наказать невинного. Закон и справедливость ходят вместе далеко не всегда. Лучше уж преступник избегнет наказания, чем будет мучиться тот, кого осудили по ошибке. Цена такой ошибки слишком велика. Никакими ссылками на неотвратимость закона ее не искупить.
Cлайд с цитатой