— Я и понятия не имела, что ты такая красивая.
— Ты меня видишь? Боже мой, Нора! Я так давно хотела поговорить с тобой... Как ты меня видишь? Ты же не умерла?
— Я оборотень.
— Я и понятия не имела, что ты такая красивая.
— Ты меня видишь? Боже мой, Нора! Я так давно хотела поговорить с тобой... Как ты меня видишь? Ты же не умерла?
— Я оборотень.
— Как тебе Дженни?
— Ну, она какая-то... оранжевая.
— Она работает в солярии! Ей кажется, что это стильно. А по-моему, просто уродство!
— Ты намного красивей. И добрее.
— И мертвее.
– Что случилось?
– Она напала на меня, но я смог отбиться.
– Да? У тебя помада на губах.
Все умирают. Все заслуживают смерти. Я собиралась умереть от старости. Таков был план.
— А куда делась вся мебель?
— Понимаешь, мы... стремимся к минимализму! Так легко поддаться на все эти штучки 21 века... так и кажется, что какой-нибудь диван или кресло смогут сделать тебя счастливым, а... между тем, надо больше думать о духовных ценностях, надо думать о душе, в конце концов! Правильно?
— А я думал, вы собираетесь делать ремонт и не хотите испачкать мебель.
— Да... в этом было бы больше смысла...
Я не хочу быть против всего мира. Это становится так утомительно. Я хочу быть его частью. Мы все так боимся того, что может произойти снаружи, и то что мы собираемся здесь вместе, делает это менее страшным. Но знаешь что, я готов бояться.
— Как всё идет?
— Безнадежный провал... Я брожу по лесу в своём воображении голый, а тупой волк меня ненавидит. И я вваливаюсь к волчьему Оби Вану, который пичкает меня сдобой и горячими напитками!
— Что, не хочешь печеньку?
— Конечно, хочу!
— Как вы посмели явиться сюда, оборванцы, быдло. И наверняка, даже ноги не вытерли.
— Ничего, вытрем на выходе.
Как же ты ее убил? О, Господи, горшком от рождественской елочки! Вот уж действительно, праздник ударил в голову!