... Всё бывает очень страшно и тяжело только в первый раз, потом душа обретает умение с этим как-то справляться.
Прав был Конфуций, когда сказал: «Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту». И почему, в самом деле, все так носятся с внешней привлекательностью и совершенно не думают о привлекательности душевной? Ведь весь мировой опыт показывает, что внешняя красота никому и никогда не приносила настоящего счастья, а всё равно все рвутся к ней.
— У меня были тяжёлые нравственные переживания, — смущённо проговорил Невил. — Это иной раз даёт те же последствия, что и болезнь.
Годами мы подавляем в себе мучительные переживания. Потом влюбляемся, и любовь позволяет нам почувствовать себя достаточно уверенно, чтобы распахнуть душу и осознать свои чувства. Любовь открывает наши сердца, и тогда мы начинаем испытывать боль.
Всё, о чём мы страдаем, боимся — в душе.
Всё, что мы ненавидим — в сердце.
Наша память живёт с ерундой в голове.
Остальное — в растраченном тельце.
... только почему-то никто не проявляет заботы о том, чтобы у человека на душе было спокойно, все больше о желудке беспокоятся.
Почему мне всегда легче сказать «да» и делать что-то против желания, чем сказать «нет»?
... Настоящий творец должен быть голодным, тогда он может создать шедевр. Сытые шедевров не создают. Для того чтобы хорошо думать, нужно быть несчастливым, а счастливые не думают, они просто живут.
Никто не должен знать, как ей больно. Никому она не может рассказать, что после разрыва с Олегом стала любить своего мужа во сто крат сильнее, чем прежде, и каждый его визит к любовнице для Любы пытка нечеловеческая, боль огненная, выжигающая все внутри. Если бы у души были мышцы, Люба сказала бы, что эти мышцы сводит судорогой.
Cлайд с цитатой