Беспорядки — это язык невыслушанных.
Думаю, белокожий ребенок, который учится исключительно с белокожими детьми, вырастает человеком узких взглядов. В нем развивается бессознательный провинциализм, который вполне может перерасти (опять же, бессознательно) в уверенность в собственной исключительности. У темнокожих, в свою очередь, подобная ситуация спровоцирует комплекс неполноценности.
Неистовство людей во время массовых митингов вызывает изумление. Но еще больше поражает сознание того, что на всех на них распространяется избирательное право.
Мы победим, потому что дуга нравственной вселенной длинная, но она склоняется к справедливости.
Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно преумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, или иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения.
От себя не убежишь. Невозможно развестись с самим собой. Ты для себя всегда будешь на первом месте. Мы много рассуждаем о том, что человека создает окружение, что он приспособленец. Но, по‑моему, человек не сможет ни к кому приспособиться, пока не уживется сам с собой.
— Зинуш, что это значит?
— Опять общее собрание сделали.
— Опять? Ну, теперь, стало быть, пошло, пропал дом. Всё будет, как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замёрзнут трубы, потом лопнет паровое отопление и так далее.
— Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филлипович. Они теперь резко изменились.
— Голубчик, я уж не говорю о паровом отоплении! Пусть: раз социальная революция — не надо топить. Но я спрашиваю: почему это, когда это началось, все стали ходить в грязных колошах и валенках по мраморной лестнице!
— Вот это да...
— Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция – не нужно топить. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор ещё запирать под замок? И ещё приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил?
— Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать... Первоклассный деляга.
Человек должен разрешать все конфликты без мести, агрессии и расплаты, потому что корень всему – это любовь.
Человек не начал жить вполне, пока не перерос узкие рамки эгоистичных забот и не пришёл к заботам всего человечества. Каждый должен решить для себя: то ли ему обитать в свете творческого альтруизма, то ли во тьме разрушительного своекорыстия. Так, самый настойчивый и неотложный вопрос судьи по имени Жизнь: «Что ты делаешь для других?»
Если человек не открыл для себя нечто такое, за что он готов умереть, он не способен полноценно жить.
Cлайд с цитатой