Чак Паланик. Дневник

Если верить графологии, когда берешь указательный палец и обводишь им чей-то почерк, или просто берешь деревянную палочку или ложку, и пишешь поверх написанных слов, то можно в точности ощутить, что чувствовал писавший, когда выполнял надпись.

12.00

Другие цитаты по теме

Кто знает, откуда берутся наши идеи. Наше вдохновение. Почему мы придумываем то, что придумываем.

От слишком громкого комплимента бывает больнее, чем от пощёчины.

Мы забываем свои исполнившиеся желания, но чтобы желать — надо стать слабым, чтобы чувствовать — закрыть глаза и уши. Лишь в сказке наказанием за исполнившиеся желания бывает потеря воспоминаний. В жизни — наградой за потерю памяти служат желания.

Скажи, прочитав книгу, ставшую тебе другом, ты не мечтал порой забыть ее — и прочитать заново? Тебе не приходилось водить друзей в кино на фильм, который уже видел — и наслаждаться их восторгом?

Ты ценил то, что давалось легко — или то, что достигалось трудом? Жажда сильнее в пустыне. Сила наполнена слабостью. И ее имя — равнодушие. Лишь слабому интересна борьба!

Оставь свои мысли и чувства тем, кто в них нуждается.

Не трепите меня мысли грустные,

Не любите меня губы сладкие.

Отпустите меня мои чувства: сaro mio развратные

И не бейте любовь мою хрупкую.

Не хватайте холодными пальцами,

Замолчите хотя б на минутку вы,

Чтоб со мною остался.

Я думала, нас связывает настоящая любовь. Правда думала. А наш роман представлял собой всего лишь продолжительную сексуальную связь, похожую на наркотическое опьянение.

Мы, может быть, слишком бережливы в трате своих чувств, много живем мыслью, и это несколько искажает нас, мы оцениваем, а не чувствуем…

Из всех забытых бесценных предметов вот что мы спасаем. Артефакты. Реплики памяти. Никчемные сувениры. То, что не продать с аукциона. Шрамы, оставленные счастьем.

Поступки в человеческой жизни похожи на еду, а мысли и чувства — на приправы. Плохо придётся тому, кто посолит черешню или польёт уксусом пирожное.

Что бывают на свете лишние мысли, лишняя совесть, лишние чувства — об этом, ещё живучи на воле, вобла слышала. И никогда, признаться, не завидовала тем, которые такими излишками обладали.