Ты когда-нибудь замечал, что все цены заканчиваются на девятку? Черт, это пугает.
— Она тебе никто.
— И тебе тоже была, пока я не сказал, что она умерла.
Ты когда-нибудь замечал, что все цены заканчиваются на девятку? Черт, это пугает.
— Она тебе никто.
— И тебе тоже была, пока я не сказал, что она умерла.
— У меня тоже были подружки, они только и делали, что качали из меня дурь и бабки. Моя бабка всегда говорила: «Что лучше? Трахать хорошую тарелку, но пустую...» Чёрт, я облажался. Не так. «Что толку от тарелки, если на ней ничего не лежит».
— И что это значит?
— Не знаю. У неё был старческий маразм. Она всё время ссалась в штаны и сралась, кстати, тоже.
Говорят: «Свобода не знает цены». Нет, свобода имеет цену. За свободу всегда кто-то платит. Все имеет цену свою.
С тех пор как они в чести, ничему больше нет заслуженной чести: делаясь поочередно то продавцами, то товаром, мы спрашиваем не «какова вещь?», а «какова цена?»
Гордость нам стоит дороже, чем голод, жажда и холод.
Когда на земле ничего не растет, цены подскакивают до небес.
Всему на свете есть цена, надо только найти ее для каждого конкретного человека.
Всякое желание имеет свою цену.
Не падайте духом, узнав себе цену, – ходят слухи о скорой инфляции…
Если же вы хотите сполна вкусить дороговизну первоклассных токийских отелей — закажите себе свежевыжатый апельсиновый сок. Минимальная цена за стакан жидкости, добытой из самых обыкновенных апельсинов, бережно хранимых в умопомрачительном прозрачном холодильнике, составляет восемь долларов, хотя в некоторых местах вас попросят заплатить за этот божественный напиток пятнадцать долларов. И ощущение будет такое, будто вы не сок пьете, а таможенную пошлину, взимаемую японским правительством…