Черта
Нарисована мелом,
Её не видно на белом,
За нею дверь в никуда...
Черта
Нарисована мелом,
Её не видно на белом,
За нею дверь в никуда...
Казался лишним каждый звук,
Несвоевременным дыханье.
Началом всех земных разлук
Казалось каждое свиданье.
Говорят, что самое трудное — одолеть притяженье Земли.
Недостаточно, чтобы у нас были крылья, важно, чтобы они нас несли!
Здесь стреляют каждые четверть часа,
Но здесь редко смотрят друг другу в глаза...
Как трудно мне с тобою говорить с другого берега реки,
Ни слов не разобрать, ни разглядеть, что говорят твои глаза.
И под воду yходят дpyг за дpyгом пониманья остpовки,
Все дальше к гоpизонтy отстyпает отчyжденья полоса.
Вот и все, я тебя не вижу.
Этот омут такой бездонный!
Остаешься под звездным небом,
Не любимый и не влюбленный.
Ухожу по ночной дороге
Из весеннего сумасбродства,
С каждой улицей нестерпимей
Ощущаю своё сиротство.
Ты прочтешь на стене эту странную фразу,
Написанную детской рукой:
Сто лет одиночества...
И вот ты стоишь на моём пути,
А я растерялся и снова молчу,
И ты могла бы меня спасти,
И это то, чего я хочу.
Уже сошел с небес Мессия
И помыслы его чисты.
Свой вечный крест несет Россия,
Считая свежие кресты...
Когда закончится это сраженье,
И если ты доживешь до рассвета,
Тебе станет ясно, что запах победы
Такой же едкий, как дым пораженья.
А ты один средь остывшей сечи,
И нет врагов у тебя отныне,
Но небо давит тебе на плечи,
И что же делать в этой пустыне?
Белая гвардия, белый снег,
Белая музыка революций,
Белая женщина, нервный смех,
Белого платья слегка коснуться.
Белой рукой распахнуть окно,
Белого света в нём не видя,
Белое выпить до дна вино,
В красную улицу в белом выйти.