Обещал баклан ставриде, что устроит в лучшем виде.
Если однажды вам придется выбирать между обещаниями гангстера и госчиновника, обращайтесь к гангстеру. Всегда. У учреждений – в отличие от индивидов – нет чести.
Обещал баклан ставриде, что устроит в лучшем виде.
Если однажды вам придется выбирать между обещаниями гангстера и госчиновника, обращайтесь к гангстеру. Всегда. У учреждений – в отличие от индивидов – нет чести.
— Мистер Мэхью, — вежливо сказал мистер Круп, — вы когда-нибудь пробовали печень? Свою печень? — Ричард промолчал. — У вас будет такая возможность. Мистер Вандемар пообещал собственноручно извлечь её и засунуть вам в глотку, прежде чем он перережет вашу тощую шею. Так что вы её наверняка попробуете.
— Не смейте мне угрожать, я позвоню в полицию!
— Мистер Мэхью, вы вольны звонить куда хотите. Но напрасно вы думаете, что мы вам угрожаем. Ни я, ни мистер Вандемар никогда никому не угрожали, — не правда ли, мистер Вандемар?
— Да ну! А что вы тогда сейчас делаете?
— Даём вам обещание, которое исполним, когда придём. Кстати, мы прекрасно помним, где вы живёте!
— Так, значит, с вами дело слажено, Бордюр. А уж я, свечки едрёные, не обделю вас герцогством, клянусь жизнью Мамаши Убю.
— Но...
— Заткнись, мой ангел.
— Есть ли хорошие актеры среди французских политиков?
— Не говорите мне о них. Они наводят на меня ужас. Это всё комедианты, умеющие только торговать обещаниями.
Трава сделается зеленее и цветы расцветут ярче! Утучнятся поля! Потекут полноводные реки, поплывут суда! Расцветёт скотоводство! Объявятся пути сообщения! Скоро всего вдоволь будет! Потерпите!
— Все вы, мужики, одинаковые. Обещаете то одно, то другое, а самим наплевать. Обещаете на руках носить. Если бы мне давали доллар вместо каждого обещания, давно бы разбогатела. Мне не нужны твои пять тысяч долларов.
— Хэзер, я буду на руках тебя носить.
— На пять тысяч долларов?
Политики слишком серьёзные. Особенно в предвыборных кампаниях. Они такие: «Я обещаю, клянусь вам сердцем матери, я...» Ты спрашиваешь: «А где, где всё?» «Мать умерла».
Но стукачу, и палачу,
и трусам, и кастратам
не то что даже не хочу -
я не могу быть братом.
Меня к борьбе не надо звать.
Я умер бы за братство,
но братство с кем — желаю знать,
желаю разобраться.
Я сказал, извините, но мне пить нельзя.
Когда вы сказали, с селедочкой сам бог велел,
Я ответил, меня он в виду не имел.
Я вам отказал в общей сложности раз сорок пять
А вы предлагали опять и опять.
Так что же вы попрятались теперь, трусливые твари?!
Ну-ка, покажите свои мерзкие хари!
За свои слова сучары, ну-ка, отвечайте,
Хотели чтоб я выпил, падлы, нате — получайте.