Интим не предлагать, а то соглашусь.
Любовь — что-то особенное. Важнее всего остального. Потому что остальное можно купить. Даже органы новые можно поставить, с тех пор как придумали трансплантацию.
Интим не предлагать, а то соглашусь.
Любовь — что-то особенное. Важнее всего остального. Потому что остальное можно купить. Даже органы новые можно поставить, с тех пор как придумали трансплантацию.
На что только люди не пойдут, чтобы их интимная жизнь не стала достоянием общественности.
Интимные отношения не могут быть смыслом жизни, но, чтобы жизнь имела хоть какой-то смысл, в ней должны присутствовать интимные отношения.
Гулянья, доказывал он, удовлетворяют глубокие и естественные потребности людей. Время от времени, утверждал бард, человеку надобно встречаться с себе подобными там, где можно посмеяться и попеть, набить пузо шашлыками и пирогами, набраться пива, послушать музыку и потискать в танце потные округлости девушек. Если б каждый человек пожелал удовлетворять эти потребности, так сказать, в розницу, доказывал Лютик, спорадически и неорганизованно, возник бы неописуемый хаос. Поэтому придумали праздники и гулянья.
Россия — это континент, который притворяется страной, Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией.
Кладбище – не ресторан, здесь неуместно отобедать за столиком.
— Мы плывем на лодке!
— У вас есть лодка? Где вы ее взяли?
— Вообще, это скорее самолет... наполовину... Мы на самолодке.
Вечер был лучше, чем я ожидала. Но я пойму, как к тебе отношусь, когда немножко протрезвею.
Не бейся так, моё сердечко...
— Да, я тоже не помню хорошего в детстве.
— А я-то думал ты в Кембридже родился и вырос.
— Восточный Бруклин, Нью-Йорк.
— Да ну!? Правда?
— Ага.
— Ты что, вообще не выходил из дома?
— Не часто. Зато я смог выбраться из квартала живым.