Ах, жалость к себе; думаю, мы честнее и искреннее всего, когда нам жаль себя.
Впитывай, как земля, работай, точно фермер, наблюдай и выжидай, словно охотник.
Ах, жалость к себе; думаю, мы честнее и искреннее всего, когда нам жаль себя.
Жалость – самая смертоносная вещь для того, кто хорошо знаком с чувством вины, потому что первая действует на второе подобно маслу, вылитому в очаг: пламя взвивается злыми птицами, обугливая все, что встретится на пути. А первым под смертоносные поцелуи огня обычно попадает сердце.
А почему для многих так невыносим плач — детский, женский, любой, почему? Да потому, что мы плачем вместе с Другим. Жалость — это и есть собственный плач, только внутренний, свернутый (а часто и вполне развернутый) — плач Ребенка в тебе, откликающегося на Ребенка в Другом. Сопутствующее раздражение, даже злость понятны: это тебе больно и страшно, это твой Ребенок требует прекратить!
... ты превратилась в жалкий обломок и теперь занимаешься тем, что пытаешься пристроить этот обломок какому-нибудь мужчине. Опомнись!