Ничто так не старит человека, как счастье: наслаждение — это единственное, ради чего нужно жить.
Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений.
Ничто так не старит человека, как счастье: наслаждение — это единственное, ради чего нужно жить.
Те, кто видит различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.
(Те, кто отделяют душу от тела, не обладают ни тем, ни другим).
Семья распадается гораздо чаще от здравомыслия мужа, чем от чего-нибудь другого. Как может женщина быть счастливой с человеком, который упорно желает видеть в ней вполне разумное существо?
Человек часто бывает не самим собой, а кем-то другим. Мысли большинства людей — это чьи-то чужие мнения, их жизнь — подражание, их страсти — заёмные страсти. Христос был не только величайшим, но и самым первым Индивидуалистом в Истории. Люди пытались представить Его заурядным филантропом, уподобляя Его отталкивающим филантропам девятнадцатого века, или называли Его Альтруистом, причисляя к людям непросвещенным и сентиментальным. Но Он не был ни тем, ни другим. Конечно, Он жалел бедняков и тех, кто брошен в темницы, униженных, несчастных — но ещё большую жалость вызывали у Него богатые, те, кто упорно гонится за наслажденьями, те, кто теряет свободу, отдаваясь в рабство вещам, те, кто носит тонкие одежды и живёт в королевских покоях. Богатство и Наслаждение казались Ему гораздо более глубокой трагедией, чем Бедность и Страданье.
Я бываю очень счастлива, когда пеку, а здесь, в Дании, мы ценим разные мелочи, которые улучшают настроение. Не потому ли нас считают самой счастливой нацией? Вы уже слышали про хюгге? Все-таки, что же это такое? Помимо свечей и дорогих кашемировых шалей? Это желание и умение получать удовольствие от простых моментов жизни. Например, от того, чтобы самой напечь булочек, сделать чашку кофе и посидеть, наслаждаясь каждым кусочком. И не чувствовать вины за каждую калорию.
Он держал меня на руках, прижав к себе, моя голова лежала у него на плече. В эту минуту я его любила. Он был такой же золотистый, милый и нежный, как я сама, и он меня оберегал. Когда его губы нашли мои, я, как и он, задрожала от наслаждения — в нашем поцелуе не было ни угрызений, ни стыда, было только жадное, прерываемое шепотом узнавание. Потом я вырвалась и поплыла к лодке, которую сносило течением. Я окунула лицо в воду, чтобы прийти в себя, освежиться... Вода была зелёная. Меня захлестнуло чувство беззаботного, безоблачного счастья.
Принять наслаждение за счастье случается со всеми, прежде чем мы узнаем жизнь, прежде чем поймем, что человеку не дано осуществить одно через другое.