Люди больше любят принимать сторону не правого, а выигравшего. Или считающегося таковым.
И все же интересно, кто способствовал той славе, что в учебниках по истории достанется нам?
Люди больше любят принимать сторону не правого, а выигравшего. Или считающегося таковым.
И все же интересно, кто способствовал той славе, что в учебниках по истории достанется нам?
— Ты веришь в то, что добровольцы победят?
— Нет, совсем не верю, потому и разочаровываться не буду.
Хочешь побеждать, умей проигрывать. Это не парадокс. Это типично гарвардская черта — способность обратить любое поражение в победу.
Ну что за чудо природы эти влюблённые! Всего лишь пара слов, проблеск надежды, не на ответную любовь, а всего лишь на возможную новую встречу, и мир из юдоли горя и скорби вновь превращается в место, где вполне возможны радость и счастье.
Ну что за чудо природы эти влюблённые! Всего лишь пара слов, проблеск надежды, не на ответную любовь, а всего лишь на возможную новую встречу, и мир из юдоли горя и скорби вновь превращается в место, где вполне возможны радость и счастье.
Нет ничего слаще предвкушения. Только в тот миг, когда все козыри уже на руках, но ещё не на столе, игрок может быть счастлив по-настоящему. По сравнению с этим блестящий отыгрыш, заслуженная
победа и звон честно выигранных монет – хоть и приятная, а все же суета.
— Я уже не мальчик, чтобы гордиться питейными победами.
— Ха! Прежде чем гордиться, победу нужно одержать!