— Я думал, что она не отдаст мне блокнот, поэтому принёс ей тритона.
— Ты принёс ей тритона?
— Я думал, она смягчится.
— Я думал, что она не отдаст мне блокнот, поэтому принёс ей тритона.
— Ты принёс ей тритона?
— Я думал, она смягчится.
Я чувствую, будто по моей спине бегают многоножки, приглашая всех родных и знакомых.
— Сэр, это лорд..., сын покойного лорда... и покойной леди...
— Надеюсь, Дживс, он стал их сыном, когда они ещё не были покойными?
— Разумеется, сэр!
— На мой непросвященный взгляд, у миссис Грегсон на этой картине взгляд как у собаки, которая видит кость, но не может достать.
— Чепуха, Дживс. Этот взгляд выражает мудрость. Я попросил нарисовать такой взгляд за отдельную плату.
— Она сделает из тебя то, что нужно.
— Не нужно из меня ничего делать, я не желе.
— На этот счёт у каждого своё мнение.
— Похоже, он отверг все правила и решил пуститься во все тяжкие.
— Так часто бывает, сэр, когда вдруг ослабляют тяжесть родительского гнёта.
— Дживс, я что-нибудь пропустил? Чафнеллы похожи на французскую армию, которая дошла до Москвы, но оказалось, что там в тот день выходной.
— Ваше сравнение уместно, сэр.
Братья! Члены организации «Чёрные шорты»! Сегодня мы на пороге великой победы… Наши цели чисты и справедливы. Они полностью изложены в моей книге «Куда идёшь, Англия?», цена три фунта шесть пенсов у добропорядочных книготорговцев.
— Скажи, Дживс, ты всегда был таким или это пришло неожиданно?
— Что, сэр?
— Твой ум. Серое вещество. Ты был выдающимся ребенком?
— Моя мать считала, что я сообразительный, сэр.
— Это ни о чем не говорит. Моя тоже так считала.
Будьте снисходительны, Берти. Нельзя мерять людей, у которых есть такой сын, как Эдвин, одними мерками с теми, у кого нет такого сына.
— Мистер Вустер, а вы работаете?
— Работаю? Вы подразумеваете сбор старого мокрого тряпья, рубку леса и всё такое?