И мне не жаль людей, которые страдают по собственной слабости.
7.00
Говорят, что правда освобождает, но это, по-моему, эгоистичная чушь. Того, кто откровенничает, она, может, и освобождает, а тем, кто слушает, практически всегда приходится страдать.
Ирвин Уэлш. Тяжело в учении, легко в бою
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЛюди – такие существа, которые всю жизнь несут на себе бремя своих слабостей. Это могут быть недостатки характера, часть их внешности или среда, в которой они родились. Каждый носит в себе человека, с которым он не может найти взаимопонимание и поэтому страдает. Это печально. Однако избежать этих страданий не дано никому. И все же ты можешь страдать, сопротивляясь. Речь не идет о том, что тебе приходится чему-то сопротивляться из-за слабости и страдать. Речь о том, что страдая от своих слабостей, ты будешь пытаться противостоять им и изменить их, глядя им в лицо.
Мне было больно — и слёзы сочились в стихи,
И небо ревело, и лёд трещал выше гор.
Казалось: огромная рана кричит,
Но я со всей дури всадила в неё топор.
А я всё могу — сама акушер и палач.
Сама себя бью — на крови растут цветы.
Мне нужно так мало: «Родная, дыши, не плачь!»,
Но чтобы сказал мне об этом с любовью
ты...
Боль рождает слабость. Страдание существуют только потому что существует слабость. Слабость подчиняет силу. Ты должен презирать слабость. Презирать её в других. Но ещё больше презирать её в себе.
Будь проклято любое сообщество душ, карающее добродетель как слабость, наполняющее жизнь цинизмом и порочностью, отдающее им предпочтение перед знанием и еще большей добродетелью.
Я подумал о матери. Я презирал ее за слабость. Как могла она позволить этому жалкому существу сотворить с ней такое? Как посмела не отбиться от него?
Человек — странное существо... Он ходит по кругу, меняя одно чувство на другое. И все оттого, что у него не хватает силы ни на прощение, ни на понимание. Он хочет, чтобы все в этом мире складывалось согласно его собственному представлению о жизни — о том, что правильно, а что неправильно, что истинно, а что ложно. Он тиран и сам не догадывается об этом.
Когда человеку плохо, ему настолько же невыносимо чужое счастье, сколь и собственное страдание. Ему кажется, что если он страдает, то страдать должен и весь окружающий мир, каждый человек. Тогда как ему следовало бы радоваться тому, что в мире кроме страданий есть еще и счастье. Этим бы он мог преодолеть собственное страдание. Но слабость и зависть мешают ему.
Странно ли, что человек упивается собственным трагическим образом куда больше, чем собственным счастьем? Первым он считает возможность гордиться второе — собственно счастье — не спешит выставлять напоказ, словно боится, что оно будет у него отнято или украдено. Насколько же надо быть слабым, чтобы бояться делиться собственным счастьем, и насколько завистливым, чтобы с такой щедростью изливать на мир собственное страдание?
Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всём.